Александровский cад
Шрифт:
Алексей продолжал осмотр.
– Так то ж – воспитанные, а я так, погулять вышел, – не глядя на жену, буркнул он.
Его поиски так и не увенчались успехом. Наконец, он уселся на край стола, и столешница предательски заскрипела под его весом, готовая в любой момент треснуть пополам.
– Ну и где ты его прячешь? – прищурившись, спросил Алексей.
– Кого? – не поняла Таня.
Казарин качнулся, но тут же вновь принял вертикальное положение.
– Ты дурочкой-то не прикидывайся!
– Я не понимаю, про кого ты говоришь.
– Не понимаешь? Ничего, я помогу! Алексей смахнул со стола все, что на нем было.
– Где эта сволочь, с которой ты шляешься по всей Москве?
Таня еще раз внимательно оглядела мужа с головы до ног и вдруг с улыбкой заметила:
– Казарин, а ведь ты напился. Точно! Ай-ай-ай. Я тебя первый раз таким вижу.
Она сделала шаг и попыталась погладить его по щеке. Но он грубо ударил ее по руке и угрожающе сжал кулаки:
– Я задал вопрос. Отвечай!
От боли и обиды у Тани на глазах выступили слезы, но она попыталась взять себя в руки.
– Алексей, иди домой и выспись. А потом мы поговорим. Если ты меня в чем-то подозреваешь – можешь успокоиться. Это не то, что ты думаешь.
Алексей на секунду успокоился и даже глупо улыбнулся:
– Тогда пошли домой вместе. Таня отвернулась и подошла к окну:
– Не могу.
Алексей был в отчаянии. Наконец, он осознал всю глупость и бессмысленность происходящего:
– Не можешь? Я понимаю. Это такой женский способ забыться: мужики в таких случаях водку хлещут, а бабы… Только знай, Танюша, это путь не женщины, а…
Алексей не мог выговорить этого слова. Но Танька и так все поняла:
– Ну, договаривай! Смелее. Скажи, что твоя жена – шлюха! Ведь ты это хотел сказать?
Алексей пожал плечами:
– Это ты сказала – не я.
Звонкая пощечина чуть не сбила его с ног:
– Пошел вон!
– Угу, – покорно кивнул головой Казарин и тут же направился к выходу, но в этот момент в дверь постучали. Алексей открыл. На пороге стоял Мартынов. Через распахнутую дверь номера напротив был виден красиво сервированный столик на двоих. В одной руке Мартынов держал бутылку с шампанским, в другой – два бокала. При виде Казарина он перестал улыбаться:
– Татьяна Петровна, у вас гости?
Казарин схватил Мартынова за грудки и врезал по ненавистной морде.
– У нее – муж!
Мартынов ойкнул и скрылся в дверях своего номера. Раздался грохот опрокинутого стола. Где-то на нижних этажах послышался топот. Таня и Леша смотрели друг на друга. Таня не выдержала:
– Уходи!
Глава 18
Утреннее совещание проходило в кабинете коменданта Кремля. Алексей чуть запоздал и поэтому старался не попадаться на глаза начальству. Он встал за спинами сотрудников комендатуры, прислонив больную с похмелья голову к холодной стене. Докладывал заместитель коменданта:
– Это, можно сказать, вопиющий случай. Конечно, это дело милиции. Криминал – не по нашей части. Но если не сделать правильных выводов, то в следующий раз такое может произойти прямо под стенами Кремля.
Пока он развивал тему, Казарин, чтобы сориентироваться, шепотом спросил у соседа:
– Что обсуждаем?
– Вчера в Лебяжьем женщину застрелили. Алексей хотел еще что-то спросить, но замкоменданта кашлянул и строго посмотрел в его сторону:
– Надо разобраться с этим делом и взять его под контроль.
Казарин опять наклонился к соседу и зашептал:
– А про погром в «Национале» трепа не было?
– Да нет, – буркнул тот. – Он все про эту бабу застреленную пока говорил.
Замкоменданта хлопнул рукой по столу:
– Казарин, раз у тебя есть время опаздывать на совещания, вот ты и возьмешь это дело на себя. Ведь Светлана Иосифовна будет сегодня гостить на даче отца. Понятна задача?
Вот это новость. Никто не предупреждал, что Светку увезут на дачу. С одной стороны, неприятно, что его даже не поставили в известность, с другой – имелись и свои плюсы: можно было передохнуть и забыть хотя бы на время про Светкины капризы.
– Есть, – отрапортовал Алексей и тут же сморщился от боли: два стакана водки давали о себе знать. В эту минуту ему стало окончательно ясно, что без банки рассола задание не выполнить.
На углу Волхонки стояла длинная очередь за хлебом. Торговля обычно начиналась в шесть часов утра. Но несмотря на столь раннее время, у дверей булочных и продовольственных магазинов к открытию скапливались огромные очереди. Чтобы доказать свое право на место в них, москвичи записывали химическим карандашом порядковый номер прямо на ладонях. Те, кто стоял в нескольких очередях, имели на руке несколько номеров. Химический карандаш, перед тем как написать цифру, слюнявили, от этого язык и губы становились фиолетовыми. Проходя мимо таких очередей, Алексей всегда испытывал чувство вины перед людьми, которые часами давились за буханкой мятого, сырого и непропеченного хлеба. Нечто подобное он пережил в детстве, когда пару раз ездил на отцовской машине в школу.
В МУРе все тот же следователь Майченко деловито протянул Лешке руку:
– Здорово, Казарин! Что-то ты к нам зачастил. У вас что там, кроме тебя, некому работать?
Алексей тоже был рад встрече.:
– Кто бы говорил, – отшутился он. – Целый МУР сле-даков, а я как ни приду – все ты да ты.
Майченко устало рассмеялся:
– Мы учтем твои пожелания. Чай будешь? Алексей устало поежился.
– Некогда, Ваня, рассиживаться. Давай к делу.
Иван посерьезнел, сел за стол и, вытащив из ящика письменного стола папку с тесемками, заговорил:
– В принципе, все более-менее понятно. Огнестрельное ранение в голову. Пуля вошла в затылок и прошла навылет.
Казарин взял папку, но перед тем как приступить к изучению деталей убийства, спросил:
– Оружие установили?
– Спрашиваешь! – хмыкнул Иван. – Обычный «ТТ». Числится в розыске с июня 41 -го.
Алексей сам себе кивнул и задал следующий вопрос:
– Ну а личность убитой? Кто такая? Майченко развел руками.
– То-то и оно: никаких документов при ней не найдено.