Алексей
Шрифт:
Мой Кингстон.
“Я не хочу идти одна”, - закричала я, страх сковал меня. Мысленно я кричала плохим людям, чтобы они оставили нас в покое. Он был моим братом. Моя семья. Хотя я не слышал звука собственного голоса — то ли из-за моего громко колотящегося сердца, отдающегося в ушах, то ли потому, что мой голос был беззвучным.
“Не волнуйся, малышка”. Страшный мужчина сделал несколько шагов ко мне, от его улыбки у меня все переворачивалось внутри. “Делиться — значит заботиться”.
“
Мой взгляд метнулся к мужчине. Незнакомцу с голубыми глазами. Я не могла разглядеть его отчетливо, его лицо расплывалось в моем сознании. Но я без сомнения знала, что у него светло-голубые глаза.
Полный боли и печали.
Я моргнул, и воспоминание исчезло.
— Кингстон, — прошептала я, мои мысли все еще были в прошлом.
Глаза Алексея, эти причудливые бледные ледники, поднялись и встретились с моими. Нет, это не могли быть одни и те же глаза. В его голубых глазах не было боли и печали. Только расстроенное выражение. "Психотик" даже не подходило для описания этого человека.
Мой взгляд метнулся к мужчине с разбитым лицом. Его нос был в крови, скорее всего сломан. Я был уверен, что завтра все его лицо будет черно-синим. Я взглянула на своего брата, который казался невозмутимым, затем на стол с друзьями и семьей Алексея. Мужчины откинулись назад, наблюдая за всей сценой со скучающим выражением на лицах. Женщины перешептывались между собой, затем время от времени выглядывали наружу. Ни один ребенок в этой группе не плакал. На самом деле, я мог бы поклясться, что им, похоже, тоже все это наскучило.
Мужчина, которому пришла в голову неудачная идея потрогать мою задницу, вскочил на ноги и выбежал из ресторана. Алексей проследил за ним взглядом, и у меня возникло странное ощущение, что он выследит его. Назовем это моим шестым чувством.
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, я сосредоточилась на брате. Это, должно быть, был кошмар. Долбаный фильм ужасов.
“ Байрон. Снаружи. Сейчас. — Мой голос звучал удивительно спокойно по сравнению с моими измотанными эмоциями.
На этот раз Байрон двинулся, хотя и небрежно, и последовал прямо за мной. Мои нервы были на пределе. Казалось, что каждая пара глаз в ресторане была прикована ко мне, когда я выходил. Конечно, это было смешно. Они, вероятно, пялились на сумасшедшего, который остался в ресторане. Долбаный пещерный человек-психопат среди цивилизованных людей.
Почему, черт возьми, никто не вызвал полицию? Ни один сотрудник не пошевелился, понял я.
“ Кому принадлежит это заведение? — Ни с того ни с сего спросила я, как только мы вышли на улицу.
“ Откуда, черт возьми, мне знать, Рора? Я ненавидел и любил, когда он называл меня этим прозвищем. Байрон был единственным человеком во всем мире, который называл меня
Глубоко вздохнув, я уставилась на него, пытаясь обуздать свой темперамент. И потерпела неудачу.
“ Какого хрена, брат? — рявкнул я.
Глава одиннадцатая
АЛЕКСЕЙ
Я
откинулся на спинку своего места. Мне не нужно было поднимать взгляд, чтобы заметить понимающую ухмылку Василия. Нико приподнял бровь. Озабоченно нахмурилась Белла. Глупая ухмылка Саши.
Я не потрудился ничего сказать. Меня не интересовали бессмысленные общественные мероприятия. Я часто тусовался со своими племянницей и племянником. Но не в общественных местах. Мне не нужна была болтовня, даже если это были люди, которые мне были небезразличны.
“Ну, это быстро обострилось”, - объявила Саша, нарушая тишину, которую даже малыши не осмеливались прервать. “Держу пари, это была единственная причина, по которой Алексей согласился присоединиться к нам. Его задница-преследовательница знала, что наш маленький агент ФБР пообедает здесь.
В один прекрасный день я бы ударил Сашу так сильно, что он не смог бы говорить несколько дней. И как только ему стало бы лучше, я бы ударил его снова. Это было бы равносильно отпуску нормального человека — не слышать его гребаный рот неделю подряд.
“Василий владеет баром”, - тут же встала на мою защиту Белла. Не то чтобы я нуждался в защите. “Мы всегда приходим сюда поесть”.
За исключением того, что я обычно не утруждала себя присоединением к ним. Предположение Саши было верным. Это была единственная причина, по которой я пришла. Вчера я выполнила свою норму общения за ужином. И предыдущую ночь с Василием и Сашей. Черт возьми, это было больше моей нормы за квартал.
“ Какого хрена, брат? Голос агента Эшфорд донесся через треснувшее окно. Она казалась взбешенной, хотя каким-то образом ей удалось сохранить мягкость в голосе. Интересно, кричала ли она когда-нибудь.
Не то чтобы меня это сильно волновало, солгал я себе.
“Будь конкретна, Рора”. Голос Байрона Эшфорда был холоден, и я должна была признать, что меня удивило, что он не был более напряженным. А его дружба с Нико и Рафаэлем подсказала мне, что в нем было нечто большее, чем кажется на первый взгляд.
“Во-первых, черт бы тебя побрал. Я не могу сидеть и обедать с преступниками”. Если бы она слегка пошевелилась, мы смогли бы увидеть ее через большое окно, но тогда она, вероятно, увидела бы, что оно приоткрыто. “Это разрушило бы мою карьеру”.
“Не преувеличивай. То, что ты ешь с ними, не означает, что ты преступник”.
“ Ты прекрасно знаешь, что внешность — это все, — прошипела она. “ А во-вторых, скажи мне, что ты не болтаешь с Морелли. Или те преступники во Флориде. Отец достаточно продал нас и свою душу в угоду политике. Скажи мне, что ты не сделаешь того, что он сделал.