Альфа Центавра
Шрифт:
— Какой?
— Фердинанд!
— Как?
— Впрочем, не заморачивайся, зови меня просто Федя.
— Куда она убежала? — спросил Дэн и предложил Вра сигару: — Будешь?
— Давай, — он взял сигару, нагнулся и прикурил от углей.
— Я просто так сказал, для приличия, а она, — Дэн кивнул на сигару, — была всего одна.
— Не переживай, друг, оставлю.
— Окей.
— Как ее звать?
— Ты не спросил?
— Спросил, но кажется, забыл из-за волнения. На Фэ вроде чё-то такое.
— Фекла?
— Точно.
— Это как переводится, Открытая?
— Любопытная.
— Любопытная — это Варвара.
— В общем, так на сегодня она твоя, я договорился, а к Га не лезь, — сказал Дэн.
— За грубость не оставлю, — Вра стряхнул с сигары пепел.
— Что ты ей пообещал?
— Что пообещал? Взять в обоз своей армии, если она соблазнит тебя на всю оставшуюся неделю. И да: зря проболтался, теперь, наверное, откажешься.
— Ты не это ей пообещал.
— А что, ты лучше меня знаешь, что я обычно обещаю?
— Спорим на коробку кубинских, которая у тебя в номере, что скажу, что ты обещал этой любопытной Фёкле.
— Ладно, — Дэн протянул руку, — а кто нас разобьет?
— Я и разобью, — сказала опять появляясь, как из-под земли Фёкла.
Она притащила еще вязанку дров.
— Окей.
— Ты обещал взять ее с собой на Альфу Центавру.
— Вер-на-а, — удивленно посмотрела на Вра Фёкла.
— Но дело в том, — начал Вра, что мы туда… Дэн перебил его:
— Одну минуточку. — И продолжил: — Это Тайна. И Вра тоже вспомнил, что это Тайна, что они:
— Никогда не вернутся назад в Свою Систему Ценностей.
— Мне бы хотелось пригласить ее к общему столу, — сказал Вра.
— Я всё для тебя сделаю, друг, — обрадовался Дэн. — И добавил: — Тогда на Стюардессу Га будет меньше претендентов, только Кор, а Кок, по прозвищу:
— Иначе, — будет отстаивать свою Ан.
Далее, Ан — это Ар — Артистка — Щепкина-Куперник, а Га — Лю — Любовница Комиссара Дыбенко — Кали — Коллонтай.
И это скоро стало всем ясно. Дело в том, что на пригорке собралась большая толпа местных жителей, и наши дамы не выдержали, когда напились начали демонстрировать свои способности. Собственно, все этого и ждали:
— Щас увидите бросок Через Бедро с Захватом, — сказал один парень одной девушке, местной учительнице. — И да: — Я между прочим тоже хочу инопланетянку. Ты не?
— Что, ты Не? — Нет, я инопланетянка. Как все. Агафья.
— Нестор Махно.
— Окей. После куда пойдешь?
— Дак, на сеновал, наверное. Али в баню.
— Хочешь вместе?
— Да бы так-то, но ведь не согласишься, только болтаешь больше.
— Нет, с тобой пойду, если выиграет тот, на которого…
— На которого я поставлю?
— Нет, на которую я поставлю, — засмеялась учительница.
Первой вышла Га, и ждала:
— Если лучше всего, Дэна, чтобы пообжиматься на ковре-то из соломы, да еще при всех. Но понимала, что полезет подруга Ан. А вышла в длинном платье вот эта доярка-истопница, как назвал ее Корнилов, который, несмотря на то, что видел:
— Вра к ней клеится, — тоже навострил лыжи. А что делать, если сегодня у него больше никого нет. — Он обернулся на толпу, в надежде, что может какая махнет ему платком, да толку? Отсюда лица все равно не увидеть. Однако, как назло, кто-то махнул, и более того:
— Он увидел его-ее лицо, — и чё-то даже отшатнулся:
— Непонятно, — пробурчал Кор, — толи баба, толи мужик. Наверное, мужик высунулся из-за бабы и показал ему кулачище. Так-то бы не хотелось. Просто бы, чинно и благородно, тады да, будет, что вспомнить. А то сначала морду набьют, потом удовольствия будет мало. Ибо. Ибо было принято, как здесь было принято — решение, что в обычной жизни применять приемы Дзюдо:
— Нельзя. — Ну, не нельзя, а по крайней мере, не рекомендуется. А для человека благородного разницы-то нет никакой, ибо:
— Сказанное самому себе даже более важно, чем приказ по околотку:
— Никого не бить специально.
Далее, Корнилов встречается на сеновале с Марусей-Володей, а дамы не дерутся по системе Дзю До, а стреляются из наганов. Вра с Ольгой, которая пока не признается ему, что она баронесса.
— Прежде чем драться давайте в игру какую-нибудь сыграем, — сказал кто-то.
— В шашки, али в шахматы, что ли? — спросила Га. — Я не буду.
— Тогда можа в домино? — спросила для смеха Ан. Смешно, да. Но, к удивлению некоторых, никто не предложил ничего более конкретного, все были заняты променажем по берегу реки, кушанием шашлыков, питиём вина, пива — нет, пива пока не подавали, предполагалось к рыбе и другим морепродуктам, а их еще не поймали — разговорами о погоде на сегодня, на завтра, на следующую неделю, и ждали игры на пианино, точнее:
— Здесь был рояль, — считалось он:
— Играет громче, — как сказала Фёкла, протирая его блестящую крышку. Она даже проверила, как играет рояль, исполнив сольно:
— Жили у бабуси две игривых гусыни.
— Где тебя учили музыке, — наконец нашел повод подойти к даме своего сердца Вра.
— А! — воскликнула она громко, как на базаре, — Дон Кихот э-э, прошу прощенья — забыла. Их начинающийся любовный диалог был прерван голосом распорядителя Празднества Корниловым, он принес черный костюм из бостона, ботинки на каблуке с довольно острыми носами и белую рубашку с бантиком, с бабочкой, и попросил кого-нибудь объявить громко, что это приз победителю сегодняшних соревнований, и добавил:
— Скафандр черного космонавта.
— Носков не хватает! — крикнул кто-то так, что у Кора даже в одном ухе зазвенело.
— Вот он голос для объявлений наших побед, — сказал Дэн, — пусть сейчас и объявит:
— Первый раунд. Под общий смех Фёкла опять влезла, и:
— Я про носки спросила! — и громкость ее голоса была не слабее, чем у предыдущего оратора, как констатировал Дэн. Он влез на самодельную трибуну, так как Кор пока числил уши.
— Что?
— Я говорю, спроси почему так громко орут? — сказал Кор.