Альфагенез
Шрифт:
– А нельзя им просто использовать танк или машину?
– Сеть их поджарит, - мрачно сказал Лукас.
– Биомасса является наилучшим способом для прохождения.
Люди справа кинулись бежать. Карина подняла бинокль.
Какая-то тварь перескочила через холм. Огромная и коричневая, похожая на борова высотою в семь футов, передвигаясь чересчур быстро на удивительно длинных и худых лапах. Свинья остановилась. Ее длинные крокодиловые челюсти разинулись, сверкая большими клыками, как пальцы Карины, шире, шире, пока ей не показалось, что вся голова свиньи разделилась
Люди, которые находились перед тварюкой, как мелкие рыбешки, кинулись врассыпную, со скоростью побежав оборванным стадом по неровной земле в направлении сети. Какой-то блондин, в когда-то белой майке, возглавил забег. Деодон снова заревел и бросился в погоню.
Слева вторая свинья достигла вершины холма, посылая в полет другую группу заключенных. Пожилой мужчина в разодранной фланелевой рубашке споткнулся, упал и покатился в грязи по откосу. Свинья запеленговала его внизу. Длинные челюсти опустились. Раздался вопль, вибрирующий явственным ужасом человека, который знал, что его жизнь заканчивается, и исчез, обрезанный на полуноте.
Справа блондин вбежал вперед головой в сеть и дернулся, охваченный глубоким карминным свечением. Его тело содрогалось в конвульсиях, ноги и руки молотили, словно его трясло от находящегося под напряжением провода. Мужчина, находящийся непосредственно за ним попытался притормозить, но по инерции его занесло прямо в красное свечение, и он затрясся, охваченный аналогичным приступом.
Карина хлестанула Лукасу:
– Ты можешь что-то сделать? Хоть что-нибудь? Они умирают!
– Мы можем дать им быструю смерть, как только они продерутся, - сказал Лукас.
– Но…
– Лукас прав, - сказал Артур.
– Мы избавим их от боли.
Вокруг Артура замерцал воздух. Люди попятились. Он склонил свою голову и застыл в неподвижности.
В прерии заключенные пытались уклониться от красного свечения, но свиньи гнали их вперед. Одно за другим тела врезались в сеть. Карина отвернула Эмили:
– Не смотри, малышка.
– Что они делают?
«Соври, - сказала она себе, - соври». Но слова сами по себе пролились:
– Эмили, они умирают.
– Почему?
– Потому что их убивают плохие парни.
– А эти плохие парни собираются добраться до нас?
– Нет, малыш, - сказал Генри.
– Артур и Лукас их убьют.
Красное свечение под весом многих тел гнулось вперед, и все больше людей прибывало со стороны прерии, как стадо овец погоняемое деодонами. Артур не двигался. Его глаза уставились вдаль, куда-то далеко-далеко.
– Сколько осталось до детонации?
– спросил Лукас.
Генри закрыл глаза, а потом открыл со словами:
– Три минуты.
Похрустывая шеей, Лукас крутанул голову вправо, затем влево.
Под весом тел сеть с яркой вспышкой обрушилась. В образовавшийся проем упали люди, опрокидываясь друг через друга и извиваясь в конвульсиях на земле. Четыре громадные свиньи, которые гнали их стадом в сеть, ворвались
Лукас хрюкнул. Показалось, что его кожа толстыми пластинами отслоилась от костей. Воздух наполнился кровавым туманом. Карина вытаращилась, не в состоянии отвести взгляда. Кости выгнулись, связки скрутились, и грянул тот самый зверь. В ее памяти он формировался в виде темной, аморфной тени, но тут, при дневном свете, она видела каждую выпуклость наводящих ужас мышц, каждый клык, каждый серповидный коготь, каждый волосок на черном гребне его гривы.
Ее с ног до головы обмыло страхом, поджигающим каждый нерв.
Зверь повернул голову. С ужасного лица на нее смотрели зеленые глаза Лукаса.
«Не вздрагивай», - сказала она себе. Он собирался бороться с ними. И может умереть за несколько последующих мгновений. Она не хотела, чтобы он туда шел, думая, что она испытывает отвращение к тому, чем он был. Какими бы ни были недостатки Лукаса, он собирался поместить себя между свиньями и ее дочерью. Он заслуживал на большее, чем показанный ему слепой страх тех двух женщин из сада.
Она встретилась с его пристальным взглядом. Они смотрели друг на друга.
– Удачи, - сказала она.
Выколачивая склон, заревели деодоны.
Тот зверь, который был Лукасом, кивнул ей, прыгнул вниз и врезался в первую свинью. Его когти прорезались по шее деодона, и тот ушел вниз. Лукас увернулся от зияющих челюстей, прыгнул на второго деодона, пронзил когтями коричневую шкуру и вырвал кровавый кусок позвоночника.
Третья свинья заколебалась в сомнениях. Четвертая - отклонилась влево и, обойдя резню, взметнулась вверх по холму, с трудом протаптывая грязь копытами.
Карина притиснула Эмили ближе к себе. Инстинкт говорил, что надо бежать, но никто вокруг не двигался.
Двадцать ярдов. Пятнадцать. Десять.
Даниель выступил вперед и стиснул кулак. Передние лапы свиньи сломались с сухим треском костей. Белая кость прорезала мышцы и кожу. Свинья завизжала, свалилась на бок и покатилась вниз по холму. Лукас встал с тела третьей свиньи, подпрыгнул над павшим, будто развалившимся, деодоном, и разбил вдребезги его череп при помощи зверского удара кулаком.
– Мама, мы попали в сказку?
Карина посмотрела вниз в большие карие глаза Эмили с мыслью: «Я хочу, чтобы мы там были. Я хочу, чтобы мы были во сне». Она пробралась глубоко внутрь себя, через страх, беспокойство и недоверие, и когда она говорила, ее голос был спокойным и уверенным:
– Все будет хорошо, малышка. С нами все будет просто замечательно.
Из прерии повалило еще больше прорывающихся к базе деодонов, так много, что она не могла их даже сосчитать. Огромный зверь возглавлял атаку. Он выглядел как Лукас, за исключением рыжеватого меха. Рыжий зверь побежал с ускорением, расширяя дистанцию между собой и основной массой деодонов, двигаясь мощными прыжками, которые пожирали прерию.