Алхимик
Шрифт:
Надо как-то выбраться из этого затора и попробовать объездные пути; если она будет гнать изо всех сил и повезет с движением, то может еще успеть. Ее машина медленно, по дюймам, ползла вперед, большой дорожный знак указывал повороты к Икенхему и Руислипу. Движение снова остановилось.
Давай же, прошу тебя, шевелись, не подводи меня!Ладонями она колотила по рулевому колесу. Да двигайтесь же, идиоты!Она то и дело без толку увеличивала обороты двигателя; где-то далеко продолжала завывать сирена. «Какого черта кто-то ухитрился именно сейчас устроить
«Господи, да успокойся ты, девочка», — сказала она себе.
Неожиданно для самой себя Зандра вспомнила доктора Винсента Кроу. Я доберусь до тебя, лощеный хлыщ. И выверну наизнанку.
И еще она вспомнила ту молодую женщину, Монтану Баннерман, и запоздало удивилась, чего ради ее назвали в честь американского штата.
Когда они встретились в последний раз, отношение Монтаны к ней заметно изменилось. Во вторник днем — это была их первая встреча — она держалась настороженно, но слушала Зандру с неподдельным интересом. В конце их встречи Монтана Баннерман пообещала дать знать корреспондентке, если услышит что-то интересное о «Матерноксе».
Но сегодня утром она не желала ни о чем говорить, может, потому, что еще не оправилась от шока. Или, может, потому, что она боялась— скорее всего, дело было именно в этом. Зандра отчетливо улавливала эти нотки страха. Мисс Баннерман знала гораздо больше того, что сказала, но опасалась произнести хоть одно лишнее слово. «Надо дать ей время, — подумала Зандра. — Дать несколько дней, чтобы она успокоилась, и снова навестить».
Она ни минуты не сомневалась в том, что это не просто несчастный случай в лаборатории; все ее профессиональные инстинкты требовали — копать и копать. Ей была нужна классная история, которая потрясет всю страну и создаст ей репутацию, и тогда она сможет перебраться в Лондон. Если она отыграет все правильно, «Бендикс Шер» сможет стать ее первой большой удачей. У Кроу вид человека, который явно что-то скрывает.
Да и кроме того, это не просто ее подозрения, не взбалмошная прихоть безалаберной девицы двадцати одного года от роду. На эту историю Зандру навел ее коллега из отдела новостей. Губерт знал — здесь что-то кроется. Он знал. Три смерти от синдрома циклопа. Техник-лаборант. Нечего и думать — это плохо пахнет.
Наконец появился съезд с дороги, на который она и повернула, и, руководствуясь дорожным атласом, как сумасшедшая рванула по боковым улицам, стремясь вырваться из пределов разросшегося пригорода в сельские просторы Беркшира.
7:46. Увертываясь от встречных и попутных машин, она наконец вылетела на прямое двухполосное шоссе, но, миновав целую вереницу красных хвостовых огней, она, к своему разочарованию, увидела впереди дорожную пробку, которая протянулась, кажется, на несколько миль.
Вот черт!
Она резко притормозила, повернула на боковую дорогу и вдавила в пол педаль акселератора. Новенький двигатель еще не был обкатан, и стрелка спидометра ползла мучительно медленно. 40… 50… 60… Давай же!Здесь существовало ограничение скорости тридцать миль в час,
Она скользнула взглядом по незнакомым датчикам, включила «дворники», которые счистили с ветрового стекла туманную морось, и затормозила, едва не воткнувшись в хвостовые огни передней машины. Убедившись, что это не полиция, она пролетела мимо нее. Спидометр подполз к цифре 85. Она снова включила «дворники», но, когда они провели первую дугу, сердце ее подпрыгнуло, а из груди вырвался сдавленный крик ужаса.
Сквозь ветровое стекло на нее смотрела жуткая рогатая физиономия. Она была совершенно реальная, в трех измерениях, как голограмма. Она была странно похожа и на человеческий череп, и на козлиный.
Зандра уперлась ногой в тормоз, и машину повело, она вовремя остановилась, сзади раздался гневный звук клаксона, и мимо пронеслась какая-то машина. Девушка на долю секунды закрыла глаза, а когда открыла их, физиономия исчезла.
Зандра сглотнула спазм в горле. Ее колотило. Господи Иисусе!«Дворники» описали вторую дугу, а потом и третью. Внезапно похолодало, ее охватил ледяной озноб. По спине поползла струйка страха. Казалось, будто в машине есть кто-то еще; она чувствовала чье-то незримое присутствие на заднем сиденье. Зандра мельком глянула в зеркало заднего вида, но никого не обнаружила.
Она снова вспомнила доктора Кроу, сидящего напротив нее по другую сторону стола. Его ядовитую усмешку. По какой-то необъяснимой причине физиономия, которую она только что видела — или вообразила себе, — вызвала в памяти его лицо. Она помедлила, какое-то мгновение опасаясь посмотреть назад, но затем взяла себя в руки и повернула голову.
Ничего.
Она снова двинулась в путь, гоня на пределе сил. Стрелка спидометра подползала к красной черте; она перевалила гребень холма, откуда вниз вел длинный прямой спуск. 80… 85… 90. В зеркале заднего вида скользнула какая-то тень, и у нее от страха съежилась кожа на голове.
Зандра немного сбросила скорость, снова глянула в зеркало, повернула голову, но ничего не увидела.
В глаза ей блеснул свет. Взревел клаксон. Это фары встречной машины; да ее же вынесло чуть ли не к середине дороги, внезапно осознала Зандра и, запаниковав, рванула рулевое колесо, возвращаясь на левую полосу.
И тут она снова увидела перед собой это маскообразное лицо. Черты его, жестко прижатые к ветровому стеклу, были расплющены и искажены, как в кривом зеркале комнаты ужасов на ярмарке.
— Убирайся! — оцепенев, воскликнула она, ударив по тумблеру «дворников». Они описали еще одну дугу; Зандра поставила их на максимальную скорость. Но в стекле ничего не было, никакого лица, а только темная дорога и два далеких красных огонька впереди.
Она еще раз посмотрела в зеркало. Когда она это сделала, что-то темное, похожее на огромный мяч, взрывом выкинутое из рулевого колеса, врезалось ей в грудь, прижало спиной к сиденью. Она почувствовала мучительную боль в голове, словно в уши воткнулись два кинжала.