Алхимик
Шрифт:
«И пусть твои слова и поступки станут законом. Заставь — и тебя полюбят».
Эти вышитые слова в небольшой рамке на стене сразу же бросились ему в глаза, когда он вошел в магазин. Резко звякнул колокольчик на дверях, когда они закрылись за ним, и Дэниел внезапно почувствовал себя полностью отъединенным от мира. Стоял слабый приятный запах, в котором он узнал благовония, и, оглянувшись вокруг, он потрясенно уставился на груды сокровищ в этой странной, едва ли не церковной полутьме — его глаза вспыхнули
Из-за стойки маленькими, как у насекомого, глазами за ним наблюдала худая остроносая женщина с прямыми выцветшими волосами, собранными сзади в хвост.
Покраснев, Дэниел отвел глаза и, за прикрытием массивной кружки в честь коронации Георга VI, взял книгу «Пособие по высшей магии», автором которой был один из его героев, Джеральд Гарднер. Он открыл ее наудачу, зная, что взгляд его может впитывать все окружающее, подобно промокательной бумаге.
— Для такого молодого человека у вас очень сильная аура, — прорезал тишину голос мягкий, как музыкальный аккорд.
Удивившись, Дэниел снова посмотрел на стойку. Там стоял мужчина, только сейчас понял он, а не женщина. Он никогда не видел мужчин с такой прической.
— Спасибо, — нервничая, ответил он, кладя книгу обратно.
— Раньше я вас здесь не видел.
Дэниел обратил внимание на пентакль, который на серебряной цепочке висел поверх черной рубашки этого мужчины.
— А я раньше тут не бывал.
Насмешливо поблескивая глазами, мужчина еще несколько секунд наблюдал за ним, а затем тепло улыбнулся:
— Конечно, иначе я бы раньше обратил внимание на вашу ауру.
Дэниел не знал, как воспринять это замечание, но тон был дружелюбный.
— Спасибо, — снова сказал он.
— У вас есть имя?
— Дэниел.
— Бог — мой судья.
Дэниел растерянно уставился на собеседника.
— Таков смысл имени Дэниел: «Бог — мой судья». У каждого имени есть свой смысл. Бог в самом деле ваш судья?
Вопрос поразил Дэниела до глубины души. Он покачал головой:
— Нет, Бог мне не судья.
— Я этого и не предполагал. Отлично! Дэниел. Дэниел. — Мужчина улыбнулся и откинул назад голову так, словно он обращался к потолку, когда продекламировал: «Второй Дэниел, некий Дэниел, еврей! Теперь, неверный, я возьму свое из твоего бедра».
Дэниел растерялся.
— «Венецианский купец». Вы не читали Шекспира?
Дэниел еще раз покачал головой.
— Нет? Что ж, у мальчика с такой, как у вас, аурой есть более важные вещи для чтения, и я не сомневаюсь, что вы читаете их, не так ли?
Дэниел кивнул. Его взгляд упал на полку над головой мужчины, и он обратил внимание на заголовок, тисненный золотыми буквами на корешке большого зеленого тома: «Баррет. Маг».
— Но кто помогал вашему развитию, Дэниел? У вас есть наставник?
Он обратил внимание на пальцы этого мужчины: сухие и костистые, чуть ли не как у скелета, с ногтями как минимум на дюйм длиннее пальцев и покрытые черным лаком; запястья обвивала масса браслетов. Наставник. Он попытался вспомнить, что могло значить это слово, но не мог отвести глаз от зеленой книги.
— Простите… я не понимаю, что вы имеете в виду.
Этот человек снова уставился на него, и в глазах его блеснул какой-то свет. Дэниел не мог понять, что в нем крылось: то ли юмор, то ли гнев. Мужчина сменил положение на стуле, словно птица на жердочке, коснулся лба, сказал слово «Атех» и подмигнул.
Дэниел понял его и просиял: тепло, равного которому он не испытывал никогда в жизни, пронизало его с головы до ног огромной бурной радостью общения с совершенно незнакомым человеком. Он коснулся груди и ответил:
— Малкутх.
Мужчина коснулся правого плеча:
— Ве-Гебура.
Дэниел прикоснулся к левому:
— Ве-Гедула.
Мужчина свел ладони перед собой:
— Ле-Олам.
Глаза его блестели так, словно он был в трансе. Эко, Эко, Азарак.
— Эко, Эко, Зомелак, — ответил Дэниел.
— Эко, Эко, Кернуннос.
— Эко, Эко, Арадиа, — сказал Дэниел.
Мужчина сделал глубокий вдох и в упор посмотрел на Дэниела.
— У тебя нет наставника, но хочешь ли ты учиться? Хочешь ли совершенствоваться? Поэтому ли ты здесь? Ты пришел в поисках знания?
— Да.
— Насколько сильно ты взыскуешь его, Дэниел?
Дэниел стоял лицом к лицу со своим следователем, и в нем жила такая уверенность, что он и не подозревал о ее существовании в себе.
— Я очень сильно хочу обрести его.
— Больше, чем что-либо иное в мире?
На краткое мгновение Дэниел подумал о Боге. Но в этом человеке было нечто внушавшее ему инстинктивное спокойствие. Словно он впервые в жизни встретил того, кто может понять его интерес к тайным арканам, того, с кем он может спокойно беседовать, не опасаясь, что его слова дойдут до матери, человека, которому он может довериться.
В чем он отчаянно нуждался. Много раз за прошедшие несколько лет он, сидя в церкви, вспоминал ночь кончины отца. Порой Дэниел искренне верил, что это он убил его, и был счастлив. Случалось, он испытывал страх от того, что может случиться с ним. Господь повсюду; они поклонялись Ему в школе, в воскресной школе, по радио, в газетах. И ему казалось, что все в мире, все, кроме него, любят Господа. Может, его мать была права, и, может, был прав и его отец. Может, он грешник и его ждет вечное проклятие.