Алхимия убийства
Шрифт:
— Жюль! Вы гений. — Я хлопаю в ладоши от восторга. — А в другом чемодане, наверное, ужин?
— Буханка хлеба, кувшин вина, немного сыра и колбаса.
— И у вас еще свежие полотенца и мыло. — Я никогда не была так счастлива. Я делаю реверанс. — Мсье, вы настоящий мужчина. Я ваша должница на все времена.
Он походит ко мне так близко, что я чувствую его мужскую ауру.
— Само собой разумеется. — Он поправляет воротник моего платья.
Я смотрю ему в глаза и понимаю, что он тот, кого я хочу любить.
Он обвивает
— Жюль…
— Ш-ш!
Он нежно гладит меня по щеке и снова целует в губы. Когда его губы ласкают мою шею, мне становится трудно дышать, по телу растекается жар. Боже мой, я хочу его. Его руки расстегивают мое платье на груди, и я чувствую дрожь во всем теле от прикосновения его языка к моим соскам. Я хочу большего и, наклонившись вперед, целую его в темя, в то время как он покусывает мои соски.
Мои колени слабеют, и Жюль, бережно поддерживая меня, кладет на пол. Я не знаю, когда и как он сделал это, но одно из мягких белых одеял расстелено на полу, готовое принять меня. В тот момент, когда, как говорят, «я опомнилась», у меня в голове проносится фраза, которую часто повторяла моя матушка, словно для того, чтобы разбудить мою бдительность: «Запомни, Пинк, заниматься любовью — значит делать детей». Но, к моему великому удивлению, я готова отбросить годами внушаемые мне правила. Я хочу отдаться ему.
Жюль отводит прядь волос с моего лица.
— Нелли…
Кажется, мы целую вечность смотрим друг другу в глаза: он — ожидая ответа от меня, а я — борясь с желанием и моралью и думая о последствиях.
— Я думаю, ты не готова.
По моим щекам текут слезы. Он прав. «От любви родятся дети», — промелькнуло у меня в голове. Я хочу, но не могу.
— Нелли, все хорошо.
Он аккуратно кладет подушку мне под голову, берет другое одеяло, накрывает меня и начинает вставать, но я беру его за руку.
— Пожалуйста, полежи со мной.
Он берет вторую подушку и устраивается рядом под одеялом.
— Обними меня.
Своими сильными руками он привлекает меня к себе, а я прижимаюсь щекой к его груди и обхватываю его. Я чувствую, как поднимается и опускается его грудь, и слышу, как бьется его сердце. Его сердце часто бьется рядом с моим — так было бы красивее. Мы крепко держим друг друга в объятиях, и я чувствую, мы словно растворяемся друг в друге. Когда я целую его и погружаюсь в его глаза… да к черту последствия.
58
Я просыпаюсь утром и вижу, что Жюля нет, а на подушке лежит записка: «Я пошел погулять и пообщаться (если это возможно) с местным народом. Жюль». Я улыбаюсь и свертываюсь калачиком под одеялом.
Я отдалась ему прошлой ночью.
Это так много значит — теперь я женщина. Я больше не девушка, не девственница. Я предавалась любви с мужчиной, и я не замужем. Бог ты мой! Я сажусь на нашем напольном ложе. Я терпеть не могу сталкиваться лицом к лицу с реальностью. Я могла забеременеть. Моя дорогая мамочка… что она подумает?! Но что удивительно, мне нисколько не стыдно.
— Мне не стыдно, — произношу я и начинаю смеяться. — Мне не стыдно.
Какое замечательное ощущение и облегчение, ничего подобного я не ожидала. Я часто задумывалась, что я буду испытывать, когда это случится. Признаться, такую ситуацию я никогда себе не представляла, особенно с женатым мужчиной. Почему я не чувствую за собой вины, почему со мной не происходит ничего ужасного, ведь церковь стращала, если я вступлю в любовную связь вне брака? Потому что сердце мне подсказывает другое.
Прав был мой отец. Ом всегда говорил: «Прислушивайся к своему сердцу, и все будет хорошо». Я достаю карманные часы, подаренные отцом, и сжимаю их в ладони. Хотя я прислушивалась к своему сердцу, и оно не обмануло меня, я испытываю странное чувство тревоги, когда вижу Жюля или даже думаю о нем. Мне просто надо перестать думать, встать, одеться и заняться тем, для чего мы сюда приехали. И, Боже упаси, не свалять дурака.
Солнце отчаянно пытается осветить эту унылую деревеньку, но плотный слой облаков не пропускает его лучи. Я надеялась, что при дневном свете она будет выглядеть более привлекательно и романтично, но она осталась такой же безрадостной, какой была в дождливую ночь.
Я иду по грязной тропинке, тянущейся через деревню, и впереди замечаю Жюля, разговаривающего с крестьянином. Сердце у меня замирает. Я замедляю шаг. Что я скажу? Как мне держать себя? Я не думала об этом. Просто буду сама собой. Но мой ум начинает работать так, словно я одна из тех девиц, которые глупеют, переспав с мужчиной. Я не хочу быть такой. Я здравомыслящая современная женщина — никакого чувства вины, никаких объяснений, никаких обязательств. Я вскидываю голову и иду дальше, отбросив все комплексы и сомнения относительно Жюля.
Он бубнит себе под нос о чем-то «странном» и вздрагивает, неожиданно увидев меня рядом с собой.
— Извини, если я тебя напугала. Что странное ты имеешь в виду? — спрашиваю я.
— Эти люди не хотят говорить о приезжем. Они не просто молчат, они сердятся, когда я задаю им вопросы. Даже если я говорю, что заплачу им. Я предложил хозяину столько денег, сколько он, наверное, не зарабатывает и за месяц, а он тупо смотрел на меня. Он говорит, что с сегодняшнего дня комната не сдается. Он даже не спросил, останемся ли мы еще здесь.