Али Бабаев и сорок покойников
Шрифт:
Мрачный, с тоской оглядевшись, наклонился к Бабаеву, дыхнул в лицо спиртными ароматами.
– Слышь, м-мужик, тебе н-никого пришить не надо? М-может, кхто из энтих хануриков б-бабу у тебя отбил или что др… дрругое… П-подумай, пс… пс-сыабражай… Я тебе скидку д-дам в честь вт… вторника. У м-меня по вт… вторникам две гх-ловы идут по цене одной.
– Я тоже умею стрелять, – сказал Бабаев.
– Н-ну, тогда из-звини… Одначе в-вот, н-на всякий сслучай…
Киллер Федя вытащил визитку и сунул Бабаеву.
Между тем некомплектный облапил другую официантку. Эта была пошустрее, за словом в карман не лезла и с успехом отбивалась веничком для сбивания коктейлей.
– Иди ко мне, красотка…
– Я лучше с папуасом лягу, чем с тобой, пьяная морда!
– А разве еще не лежала? Папуасы, сказывают, очень хороши, и зелени у них навалом…
– Руки убери!
Озабоченный повернулся к приятелям, подмигнул.
– Что сидите, олухи? Пошли курочек ловить!
Те начали подниматься, но Али Саргонович встал первым.
– Ой, я его помню! – вскрикнула одна из девушек. – Он у нас летом был и тоже с Шарлоткой! Помню! Вот это мужчина! Когда бандиты к нам наехали, а он их саблей порубил!
– Этих тоже порубите? – с надеждой спросила другая, а третья молча сорвала со стены ржавое мачете и протянула Бабаеву. Приняв клинок и убедившись, что он туповат, Бабаев ткнул некомплектного в ягодицу. Потом негромко промолвил:
– Быстро рассчитались и на выход, кал ослиный. Друг мой очень сердится – этот вот, в красном пиджаке. Боюсь, мне его не удержать.
– Н-не уд… держать! – рявкнул киллер Федя, полез за пазуху и вытащил огромный револьвер. – П-порешу гадов!
– Не сейчас, – сказал Бабаев. – Что девушек пугать? Они тебя текилой поили.
– Пр… прравильно. П-пугать н-не будем.
Револьвер исчез. Оробевшая компания заторопилась к дверям; что до Тойфеля, то его след давно простыл. Али Саргонович, взглянув на часы, удивился: вроде недавно приехали, а уже час ночи без пяти. Гутытку, должно быть, отвез дрянную бикеч и дремлет теперь в машине… Пора, пора домой!
– Йэхх! – Киллер бросил на стол деньги и зигзагом направился к выходу, бормоча: – Дрржись, п-пацан, дрржись Ф-Федька… главное в д-дверь впис-саться…
Али Саргонович тоже рассчитался, наделив официанток щедрыми чаевыми. Большой нужды в том не было – девушки и так глядели на него влюбленными глазами.
– Заходите почаще, – сказала шустрая.
– Всегда рады вас видеть, – хором добавили две другие.
– Зайду, красавицы, непременно зайду. Вы саблю наточите. Вдруг пригодится.
У двери Бабаев столкнулся с румяным господином и его пассией. Теледива томно ему улыбнулась, а живчик протянул руку и представился:
– Кузьма Петрович, адвокат. А со мной – прошу любить и жаловать! – Леночка Аморалова, которая знает все о сексе… Смотрели? Тринадцатый канал… Мы восхищаемся вами, сударь! Как вы этих merde [63] из обращения изъяли! Одним жестом и короткой речью! У вас несомненный талант оратора!
– В моей работе без этого нельзя, – сказал Али Саргонович, пожимая пухлую ладошку. – Бабаев, депутат Госдумы.
63
Merde – дерьмо (франц.).
– О! Даже так! – Адвокат с экспрессией взмахнул руками. – Тогда визиточку возьмите, вдруг пригодится. Многие ваши коллеги – мои клиенты.
Парочка проскользнула в дверь. Бабаев вышел следом, сел в машину и бросил:
– Домой, Гут. Что-то я сегодня утомился…
– Ничего, если выпил, Бабай. Я тебя к лифту доставлю, наверх подниму и спать уложу, – отвечал джадид.
– Я на ногах крепко стою, – буркнул Бабаев, но вспомнились ему речи Гыргольтагина, талды-кейнарского губернатора: еда готовить, за дом следить, ружье чистить, твой пелсона охранять, а когда ты будешь пьяный, нести тебя в кловать…
Али Саргонович отвернулся и смахнул с ресниц непрошенную влагу. Не было у него детей, а мог быть сын, такой, как Гутытку! Сын, продолжатель рода, хранитель старости! Но не было сына, не было… Зато был Гут. Чем не сын?…
На заднем сиденье громыхали какие-то длинные ящики.
– Что там? – спросил Бабаев, стараясь, чтоб не дрогнул голос от наплывших чувств.
– Ружья, – пояснил Гутытку. – Хорошие ружья, тульские. Два купил. Одно дома держать, одно с собой возить.
Бабаев повернул голову, разглядел надписи на ящиках и вдруг расхохотался.
– Ну, джадид, ты это… как по-русски будет?… ты даешь! Это ведь «громобои», ружья на слонов! Ты что же, в Африку собрался?
– Зачем в Африку? Мало-мало тут пригодятся, – спокойно сообщил Гутытку. – Я лучшие взял, самые мощные. Чтоб бандита в клочья.
– Кровожадный ты, братец, – проворчал Али Саргонович.
– What is a workman without his tools? [64] – ответил Гут. – Я не кровожадный, я предусмотрительный.
Бабаев спорить не стал, сунул руку в карман, вытащил две визитки и принялся из разглядывать. Адвокатская была изготовлена из отличного полукартона, обрез золотой, надпись изящным шрифтом, тоже позолоченным:
64
What is a workman without his tools? – Чего стоит мастер без своих инструментов? (англ. пословица).
____________________
ЮРИДИЧЕСКАЯ КОНТОРА «АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ»
КУЗЬМА ПЕТРОВИЧ ПЕНЗЕР-ЯНКОВСКИЙ АДВОКАТ
Гражданское и уголовное право, бракоразводные дела.
Консультации и защита в суде.
____________________
У киллера все выглядело скромнее – бумага тонкая, шрифт простой, и никакого золочения. Зато надпись впечатляла больше, чем у юриста:
____________________
ФЕДОР БРОНЕВОЙ
Мозольный оператор, массажист и банщик
Парим по полной программе
____________________