Алиар
Шрифт:
Поигрывая наконец-то не пустым кошелём, Тэрн возвращался в дом Леки. Его не покидало чувство, что с этим местом что-то не так: словно заколдовали всю деревню, прямо как в сказке про Спящих Красавиц… Тэрн постоянно напоминал себе, что за годы, пока он не был вне ордена, мир должен был измениться, и странный теперь он сам, а не деревня. По крайней мере, в это очень хотелось верить.
Кроме Леки в её семье были отец, мать, прадедушка, дедушка и две бабушки. Пища была безвкусной, зато бесплатной, а это Тэрн считал главным.
— Ближайшие города ведь Кивиш и Айнер? Можете рассказать,
Все разом обернулись на прадедушку. Тот задумчиво кивнул:
— Да… Айнер… когда я был молод, мы с моей Элтири часто ездили туда молиться… Да, мы тогда много куда ездили — когда я был молод… Тогда совсем другое время было… совсем другое…
Речь его прервал шелест дождя по крыше — и всё семейство вскочило из-за стола. Тэрн не успел опомниться, как Лека схватила большую миску и поставила её посередине комнаты, мать Леки плюхнула тазик на одну из кроватей, отец достал откуда-то ведро и поставил на стол. Через минуту сквозь дыры в крыше начала капать вода. Попала она ровно в ведро, таз и миску — и ещё с десяток ёмкостей, заранее расставленных по дому.
— Вы уверены, что вам не нужно починить крышу? — неловко переспросил Тэрн.
Семейство удивлённо воззрилось на него.
Тэрн торопился всё сильнее, стараясь убраться от проклятого места. Как ни пытался он убедить себя, что с деревней всё в порядке, поверить всё равно не удавалось. Повезло хоть, что он смог вытрясти из старика дорогу до Айнера.
В образование Тэрна входили не только физическая подготовка и религия — было полно бесполезных предметов, в их числе история, география и культура. И, как он ни бежал от уроков, что-то в памяти всё же осталось.
Айнер был городом, куда стекались паломники со всего Алиара. Основали его так называемые божьи посланники — святые Гелдер и Дайфус, редкостные зануды, на взгляд Тэрна. За двести лет до Извечной войны они путешествовали по миру и учили людей, что нужно быть добрыми, отзывчивыми, заниматься саморазвитием, верить в бога, не сдаваться при неудачах… редкостные, редкостные зануды. Но хуже было иное: Гелдер и Дайфус считали бесполезным то, что даётся легко, и всячески усложняли себе жизнь. Разумеется, при такой позиции в последователях у них оказалась лишь горстка идиотов.
Они построили небольшую часовенку, где делились знаниями с любым желающим. Желающих было мало, после смерти святых часовню и вовсе забросили. Но позже Творец явил легендарные Четыре Чуда, и все разом уверовали в божественность наставлений Гелдера и Дайфуса — к имени которых вместо «дуралей» стали добавлять «святой» или «божий посланник».
Нынче на месте той часовни раскинулся огромный Серебряный Храм, куда пускали лишь посвящённых. Врочем, молитве это не мешало: в Айнере было ещё двадцать храмов и каждый год возникали новые… Тэрн помнил описание всех из них. Помнил и биографии обоих святых, их потомков, ближайших последователей, наизусть знал наставления и их толкования, хронологию участия Айнера в Извечной войне — как, впрочем, и любого крупного города…
Тэрн пнул попавшийся под ноги камень. На какую чушь он потратил столько лет! Зачем ему это?! Как бы это помогло в сражении с Повелителем Мечей?..
Эти размышления надолго поглотили Тэрна, и он не заметил, как подошёл к самому Айнеру. Величественно возвышался над стенами Серебряный Храм, и отражённые им лучи солнца преломлялись о другие крыши, заливали всё вокруг благочестивым светом; статуи у ворот казались живыми, а сами ворота выглядели достойными разве что дома Дэйниэла, создателя мира, — и Тэрн застыл, как делал, наверное, любой гость города.
Тэрн неловко подошёл к воротам. Они были выше него в три раза, что уже заставляло чувствовать себя маленьким и жалким. Как и на дверях любого храма, на них были изображены божьи посланники — но если в ордене их лица были благостными и спокойными, то здесь — суровыми и неприступными в своей праведности.
— Тук-тук-тук, — неуверенно прокричал Тэрн.
Ничего не произошло.
— Тук! тук! тук!
Облако на стене рядом с воротами отъехало в сторону, оказавшись небольшим окном.
— Имя, духовное звание и цель визита.
— Т… Тарк, мирянин. Пришёл поклониться статуи Дэйниэла-Творца.
Облако вернулось на место.
Тэрн оглядел небесно-голубую стену: солнце, облака, вдалеке тучи, дождь и молнии, внизу трава и цветы… нельзя было и догадаться, что где-то здесь есть окошко. Да и одно ли?.. Сколько их тут могло быть запрятано, и сколько использовалось как бойницы во время войны?.. В книгах о них не писали…
Пели птицы, ветер чуть шелестел листвой. Ворота не открывались. Тэрн прокашлялся. Всё так же шелестели листья, всё так же пели птицы… ворота по-прежнему были закрыты.
— Эй, мирянин, ты так и будешь стоять?
Тэрн оглянулся на голос и увидел, что один из кустов, изображённых на двери, тоже отъехал в сторону — оказавшись тяжёлой дверью в человеческий рост. Тэрн покосился на ворота, снова посмотрел на дверь.
— А кто ты такой, чтобы ради тебя ворота тягать? — объяснил привратник.
Тэрн опешил, но сразу же расплылся в улыбке.
— Никто. Я — обычный серый путник, из тех, что сотнями приходят в Айнер… А во время осады эту дверь не найдут слуги Повелителя Мечей?.. — быстро сменил он тему.
Монах округлил глаза.
— За кого ты нас держишь, паломник? Мы спрашивали Дэйниэла-Творца, безопасно ли устроить здесь выход, и он явил нам Знак!
Вера в его голосе была столь сильна, что на секунду Тэрну показалось, будто земля сейчас разверзнется, и отправится он прямиком в Мировую Пропасть за то, что посмел усомниться в могуществе Творца и его любви к Священному Городу. Тэрн покосился на землю. Нет, не разверзлась. Он пожал плечами и прошёл вслед за монахом ещё через несколько дверей… И сразу забыл о Повелителе Мечей, Пропасти и возможной осаде: изнутри Айнер был ещё прекраснее.