Алиар
Шрифт:
— Добро пожаловать в Город, где обитает сам Дэйниэл-Творец, — произнёс монах ритуальную фразу. — Ты как раз вовремя, Тарк. Состязания в этом году необычайно интересны. Слышал? В них участвует сам Алран-Праведник!.. Хотя ты же пришёл поклониться статуе, — насмешливо закончил монах и скрылся в проходе стены.
Тэрн глубоко вдохнул. Состязания?! Наконец-то, настоящий бой! И Айнер — столь богатый город, что приз должен быть внушительным! Да, если он победит, получит столько денег, что хватит на жизнь в настоящем городе —
Тэрн представлял, как потратит выигрыш, и роскошные храмы Айнера окончательно потеряли для него интерес. Где тут эти их состязания?!
Он поправил перевязь меча, потянулся за курткой (какая-никакая, а защита), но передумал: запарится, а местные воины вряд ли стоят того. Его-то тренировали для боя с самим Повелителем Мечей!.. Что могут противопоставить ему обычные крестьяне? Тэрн гордо расправил плечи и пошёл к площади, куда уже стекался народ.
Было настолько людно, что он никак не мог разглядеть арену. Тэрн вытянул шею, попрыгал на месте, но это дало мало толку. Стоило растолкать людей и пробраться вперёд, но было как-то совестно.
— Как это «выбыл»? — удивлённо произнесли совсем рядом.
— Отравился! Мучается животом, никак не может участвовать!
— Ай-яй-яй, а казался таким праведным…
— Да! Что ж он за человек, раз Дэйниэл-Творец запретил ему даже участвовать Состязаниях! Но… но, брат Юнь, как мы проведём Состязания, если участников нечётное количество?! Это же настоящая катастрофа!
Тэрн лихорадочно завертел головой, пытаясь понять, кто это говорит. Озирался он настолько рьяно, что зацепил плечом здоровяка-завандрца.
— Чего надо, придурок?! Вперёд вздумал лезть?!
Он сильно толкнул его, и Тэрн отлетел далеко по мостовой: в толпе, где недавно яблоку негде было упасть, вдруг оказалось предостаточно места. Тэрн вскочил, чтобы броситься на обидчика, но тут его ухватил под руки какой-то монах.
Крупный, весь какой-то кругленький и мягкий, он тепло улыбнулся Тэрну и произнёс:
— Я же говорил, что Творец пошлёт нам участника, брат Анда.
— Д… да, Творец — он такой, — уж что-что, а соображал Тэрн быстро.
Монахи отряхнули ему одежду и повели к одному из храмов. Храм этот явно не пользовался особой популярностью: золота в убранстве было не так много, а драгоценные камни во фресках встречались уж совсем редко. Зато росписи на стенах и потолке были выполнены с мастерством и любовью. Сценки из жизни божьих посланников сменяли моменты Извечной войны и создания мира, и…
— Состязания вот-вот начнутся! А тебе ещё нужно переодеться!
Брат Анда попытался подтолкнуть его в спину, но из-за комплекции Тэрна вышло это слабо. Впрочем, монах не сдавался и, пыхтя, сдвинул-таки его на полшага. Брат Юнь улыбнулся и невозмутимо произнёс:
— Да, брат, сразу видно, как мало ты ещё в Священном Городе. Если бы не полученный нами Знак, ходить бы тебе в послушниках ещё лет десять — пока не научился бы принимать всё, что послано тебе Творцом…
Анда смутился и отошёл от Тэрна. Впрочем, его худое, заморенное лицо осталось таким же встревоженным.
— …А ты, участник, и впрямь сосредоточь свои мысли на Состязаниях. Если победишь, тебе покажут сам Серебрянный Храм — а уж в нём-то росписи не чета нашим. Но тебе придётся постараться: сейчас идёт уже третий этап. Перед тобой будут лучшие.
Тэрн кивнул. Монах прав, нужно сосредоточиться на бое.
Его довели до просторного светлого помещения с огромным окном и книгами на одном из столов — в общем, типичной монашеской кельи, — и дали какой-то свёрток.
— Это одежда участника, переодевайся быстрее!
Тэрн покосился на чуть не подпрыгивающего от переживаний брата Анду и размотал свёрток. Перед ним была жёлтая ряса с роскошной красной отделкой; точь-в-точь монашеская, разве что не бело-серебряная.
— Смеётесь, что ли? Как я в этом драться буду?!
Брат Анда ошарашено посмотрел на него. Брат Юнь подавил смешок.
— Драться, — наконец повторил Анда.
Тэрн закатил глаза:
— Участвовать в состязаниях, доказывать свою веру — называй, как хочешь.
— Брат Юнь, ты уверен…
— Ай-яй-яй, брат Анда, всё сомневаешься в воле Творца? — мягко пожурил брат Юнь и плюхнулся на кровать.
Он скрестил руки на своём круглом пузике и доброжелательно улыбнулся. Брат Анда заметался по комнате.
— На Состязаниях паломник должен показать свою веру! Знание Свитков Дэйниэловых, Святых Заповедей, мироустройства! Откуда ты взялся, что об этом не знаешь?!
Тэрн ошалело моргнул.
— Смеётесь, что ли?.. Чтоб я тратил время на эту чушь?!
Он смял рясу и кинул её в брата Анду, после чего двинулся к выходу.
— Пятьсот золотых, — пояснил брат Юнь.
Тэрн отпустил ручку двери и медленно развернулся.
— А когда станешь победителем, любой из паломников будет счастлив подбросить тебя до своего города. Ты ведь путешествуешь?
Тэрн аккуратно забрал у брата Анды балахон и переоделся.
— Меч оставь, — буркнул Анда. — Это неуважение к Состязаниям Веры.
— Да ла-адно тебе, брат Анда…
Тэрн так же молча повесил сверху перевязь и поплёлся за монахами. Радовало лишь одно: скоро у него будут деньги, потому что религию он знал даже лучше, чем сражался.
— В третьем этапе участников вызывают на сцену по двое и задают вопросы, — наставлял его брат Анда по дороге. — Тот, кто покажет большее знание веры, переходит дальше — до тех пор, пока не останется победитель. А меч лучше всё же оставь: не выберут в победители вооружённого… не доверяешь мне, так брат Юнь подержит.