Аллегро с Дьяволом – II. Казань

Селивёрстов Юрий

Наташа была не права, если ее и обвинял кто-то – то только косвенно. Что с глупой девчонки взять. Малахов должен был, обязан был предвидеть опасность. Малахов отдавал приказ. Малахов из гордости не послушал совета Пастуха. Это его считали виноватым в смерти Чумы. Все считали.

А Пастух вообще не считал Наташу виновной. И про «бабу» он сказал совсем не для того, чтобы ее обидеть. Просто так получилось, вырвалось… Он слышал, как она плакала, и ему было жаль ее. И зачем Конюх ее сюда притащил?

Уложив мешки

поудобней, он лег. Уставившись в низкий потолок вагончика, он вспоминал события, произошедшие с момента его прибытия на высоту. Знакомство с ребятами, с Конюхом, как первый раз увидел Наташу. Было это всего лишь чуть больше трех недель назад…

2

Из-за гор показались две «вертушки» и прошли над высотой. С высоты за бетонкой, извилисто спускающейся в долину с гор и уходящую в направлении Кушки, наблюдали два десантника, два казанца, две противоположности. Молчаливый Кок и редко молчащий, с вечной ухмылкой и слегка блатными замашкам Перец.

– Похоже, колонна подходит, – сказал Кок прищурившись, провожая взглядом вертолеты.

– Что-то рановато сегодня, – ответил Перец, привычно повиснув на плече Кока.

Роман Потапов, он же Кок, детинушка ростом 182 см и весом за 80 кг. Как и стоящий рядом Перец, он почти до армии, как у них говорили, «мотался» – т.е., если выражаться юридическим языком, состоял в преступной подростковой группировке «56 квартал». Дисциплина у них «на точке» была жесткой как в армии. Запрещалось курить, пить «только по праздникам» и то с шестнадцати, плюс регулярно «качались» и работали с грушей – «стучали».

Вот и пошел Роман прямой дорогой в десант – в отличие от Перца, который в десант попал случайно.

Перец – Юсупов Марат – был татарином и имел ярко выраженные национальные черты лица. Они, эти самые черты, были очень подвижными и какими-то острыми. Он был в постоянном движении, как говорили про таких – «на шарнирах». А еще ему не раз говорили, что у него на лбу «тюрьма» написано. В момент призыва Перец имел рост 170 см и вес 55 кг. Он не прошел бы в десант просто по физическим данным. Да ему и предписание дали в стройбат, тем более что в армию его забрали по-быстрому, чтобы парень не загремел в тюрьму.

Советская воспитательная система была убеждена, что лучше парню, стоящему на пороге тюрьмы, дать шанс отслужить в армии. Что, в общем-то, правильно, так как даже при всех своих недостатках, как-то – дедовщина, бардак и т.д. – армия все равно давала шанс, и не малый шанс, вернувшемуся на «дембель» парню начать нормальную жизнь. После тюрьмы этот шанс многократно падал.

Марат тоже «мотался» – за группировку «Грязь», у которой с «56 кварталом» отношения были плохими, но ввиду неблизкого соседства вялотекущими.

На сборном пункте Татвоенкомата Марат провел три дня когда узнал, что

«покупатель» на их команду почему-то все никак не приедет, и что с ними делать – не знают. Той же ночью он «слинял» с пункта и забухал с пацанами. Оторваться по полной ему не дали родители, выловили и доставили его на сборный пункт уже ночью. Они очень боялись, что Марат опять умудрится набедокурить и загремит-таки на зону. Он был осужден на три года условно, когда снова попал в милицию за драку. Каким-то чудом его отпустили домой, а не посадили сразу. Родители подсуетились и уговорили военкома «обрить сына во солдаты».

На пятый день пребывания на распределительном пункте забытых стройбатовцев туда же с утра прибыла команда будущих десантников. В этой команде и находился Роман. Уже к вечеру за ними прибыл «покупатель». Но оказалось, что в команде людей меньше на восемь человек, чем рассчитывал «покупатель», он же прапорщик Гусев.

– И что делать будем, майор? – несколько нагловато вопрошал прапорщик у замвоенкома Соловьева.

– Давай, добери из стройбатовской команды, что ли? Они уже пятый день «покупателя» ждут.

– Ну и бардак у вас тут! – усмехнулся десантник.

– Это не у нас бардак! – вспыхнул Соловьев и протянул прапорщику бумаги. – Вот ваша заявка, где русским по белому написано: 18 человек. А где этот стройбатовский прапор с сержантами бухает, я вообще понятия не имею. Так что, товарищ прапорщик, не валите с больной головы на здоровую. Будешь добирать людей из стройбатовской команды или нет?!

– Ладно, не кипятись, майор, – примирительно улыбнулся Гусев. – Пойдем посмотрим, может и отберем кого.

Обе команды построили на плацу напротив друг друга, и Роман с Маратом оказались почти лицом друг к другу. «Покупатель», бросив на стол личные дела, критически осмотрел личный состав.

– Нет, ну эти, конечно, нормально, – прошелся он по рядам отобранных в десант с конца строя и невольно остановился около стоящего правофланговым Романа, весившего до армии больше 90 кг.

– Где учился?

– Кулинарное училище закончил, – ответил Роман.

– Придурок из кулинарного, – прокомментировал Марат. Послышались смешки, Роман волком посмотрел на «недомерка».

– Не тушуйся, – подбодрил его Гусев, – ибо солдатский закон гласит: подальше от начальства, поближе к кухне. Будешь зваться Коком – повар, без пяти минут в тельняшке.

Развернувшись, Гусев с кислой миной прошел вдоль строя стройбатовцев и вновь остановился около Кока.

– А это что? Очкарики да недомерки. Вот боец так боец! – похлопал он Романа по могучей груди.

– Чем больше шкаф, тем громче падает! – опять, как обычно, не смог промолчать Марат, у которого постоянно возникали проблемы из-за языка. Он был из породы «Убить вы меня можете, но замолчать не заставите».