Аллекта
Шрифт:
Я не поняла смысла слов, но решила поверить доктору. Перебрала стопку анкет заново и выбрала никнейм – Logos.
Доктор, кивнул головой, достал из выдвижного ящика документы и передал мне.
Заглавие документа:
Предметом настоящего договора является «Гость на празднике Чпок-Чпок».
Я посмотрела на доктора с удивлением, недоверием и замешательством. Во всяком случае, это именно то, что доктор увидел во мне через «аквариумные» стекла.
– Доктор, я правильно поняла, что этой отвратительной фразой вы называете
– Это старая шутка Гиппократа, хе-хе! С тех пор мы – врачи, так называем детей, хе-хе!
Доктор посмотрел на меня и засмеялся громче, чтобы заразить меня смехом, но я от этого разозлилась.
– Доктор, вы идиот?!
Он перестал смеяться.
– Нет. Я доктор!
– Почему вы не напишите «ребенок»?
– Мы не можем написать, потому что, как я уже говорил, мы работаем в тестовом режиме… Неофициально… А точнее незаконно. Вы же не хотите подставить старого, доброго доктора?
– А почему вы работаете незаконно, доктор?
– Некоторые думают, что у нас банк «детей в пробирках», а это не так, но им же не докажешь.
– Какое дело государству до детей в пробирках?
– Государству как раз дела нет, а сумасшедшим верующим или как я их называю – псевдоевреи, вот им это не нравится. Они говорят «Это оскорбляет чувства верующих!» Но вы мне скажите, какие у верующих могут быть чувства? Какие? У верующих нет чувств – только заблуждения.
– Вы хотите сказать, что у неверующих есть чувства?
– Нет. У неверующих тоже только заблуждения.
– А знания у кого есть?
– Ни у кого!
Я не стала продолжать тему, а только спросила:
– Где мне расписаться?
– В конце договора. А если вы хотите VIP-Суррогатного отца, то нужно поставить галочку в клеточке VIP.
Я решила выбрать VIP.
В течение следующего месяца исполнили все, о чем рассказывал доктор. Я не пожалела, что доплатила за VIP-Суррогатного отца, так как им оказался, скорее всего, VIP-Стриптизер.
Через месяц я узнала, что беременна. Я думала, что это самый счастливый день в моей жизни. Я пришла домой и легла спать, но смогла заснуть лишь глубокой ночью.
3
Открыв глаза, я увидела темноту, поэтому сначала не поверила, что открыла их. Я зажмурилась и открыла глаза снова. Меня окружала темнота. Я услышала детский плач вдалеке и пошла в его сторону. Я шла медленно и аккуратно, так как боялась натолкнуться на что-нибудь. Впереди загорелся яркий, белый свет, и стало понятно, что я нахожусь в тоннеле. Я прищурила глаза, и смогла разглядеть расплывчатую приближающуюся тень. Мне стало страшно. Я хотела повернуться и побежать, но не могла. Мне становилось еще страшнее от того, что я не понимала, почему не могу двигаться. Мои глаза привыкли к свету, и я отчетливо увидела идущую девочку. Девочка подошла и обняла меня крепко двумя руками за талию, словно она давно ждала этой встречи. Страх сразу прошел, и в ответ я обняла ее. Девочка выглядела, как первоклассница пришедшая на первое сентября в школу. На голове два белых бантика, светлые волосы заплетены в две косички, а за спиной школьный ранец из бледной кожи. Маленькая, милая, голубоглазая блондинка. Я, не ослабляя объятий, спросила:
– Что ты одна здесь делаешь?
Девочка подняла голову и посмотрела мне в глаза. Мне стало дурно, так как показалось, что из детских глаз на меня смотрит кто-то еще, кто-то очень пугающий.
– Я ждала тебя, – сказала девочка.
– Почему именно меня?
– Познакомиться. Мне сказали, что скоро ты меня заберешь.
– Заберу откуда?
– Как откуда?! Отсюда, конечно же. Поэтому я пришла познакомиться с тобой.
Я не понимаю, что происходит, кто эта девочка и где я нахожусь.
– А… Ты кто? – спросила я.
– Я – твоя будущая дочь.
После этих слов свет в конце тоннеля начал светить красным. Я почувствовала как по телу прошла волна страха.
– Как твое имя? – спросила я.
– Мы вынуждены соглашаться с любыми именами, которые нам дают родители. Поэтому ты бы могла уже сейчас дать мне имя, но я тебя избавлю от этого, так как прошу отказаться от возможности выбирать его. А пока ты не родила, то называй меня Аллекта.
– Ты хочешь, чтобы я тебя назвала Аллекта?
Девочка нахмурилась и сжала зубы. Светлые волосы мгновенно почернели. Я почувствовала холод от того, что вся одежда девочки стала мокрой. С косичек стекала вода. Я присела и спросила:
– Почему ты вся мокрая, милая? Почему ты злишься?
Аллекта взяла меня за руку и повела в конец тоннеля. Вокруг все стало ярко-белым, только свет в конце тоннеля сменила темнота. Я шла за девочкой молча и смотрела только в темноту, в которую меня тащат. Когда мы вышли из тоннеля, перед нами предстала долина. Выход располагался на вершине холма, а внизу ровное, зеленное поле. Под холмом протекала багровая река. Казалось, что в долине пасмурная погода днем, но на небе нет ни туч, ни солнца, ни луны, ни звезд, а только темнота. Я увидела как из реки выходят дети – тысячи их. На берегу детей встречают взрослые.
– Кто эти дети? – спросила я.
– Дети – такие же, как я. Пойдем, я тебе здесь все покажу, – сказала Аллекта и потянула меня за собой.
– Почему река багровая?
– Ты знаешь ответ. Пойдем, нам нужно перейти реку.
– Я не подойду к реке, а тем более не войду в нее. Нужно найти место, где можно перейти по суши.
– Здесь нет такого места. Река течет вокруг острова, образуя кольцо. У нас нет выбора. Странная ты: когда представляешь, что вино это кровь, то без отвращения выпиваешь его. Почему же ты не можешь представить, что кровь это вино?
Аллекта повела меня к реке. Я пытаюсь оказать сопротивление, но все попытки оказались мысленные, а тело покорно следовало за ней. Мы взошли на реку, как на твердую поверхность и пошли к острову. По бокам пробираясь через воду и борясь с течением, шли дети.
Я обратила внимание, что черные волосы Аллекты вновь стали светлыми. Когда мы дошли до берега, я увидела как вышедших на берег детей, взрослые ударами по затылку и криками направляют в одну из двух колон и гонят к водоемам. Среди них были мальчики и девочки одного возраста с Аллектой.