Аллигатор

Аввакумов Александр

— Леша! Будь добр, принеси мне горячий чайник, печенье и конфеты.

Контролер исчез за дверью и вскоре появился с чайником и двумя пакетами. Он поставил чайник на стол, положил пакеты и молча вышел из помещения.

— Вот ты мне скажи, Аллигатор, вроде ты мужик толковый, грамотный, можешь людей правильно развести по своим местам, как тебя угораздило второй раз попасть в тюрьму? Я понял, что первый раз ты залетел еще несовершеннолетним, ну заиграли в тебе гены, захотелось женского тела, ну а второй-то раз, сесть за грабеж? По-моему это не совсем нормально.

— Я, гражданин майор, дал себе слово, еще при первой ходке, что отомщу Никитину за то, что он опустил меня. Я это слово и сдержал. Я встретил его поздно вечером, он был пьяным. Вот тогда я по полной программе и разобрался с ним. Я думаю, что он надолго запомнил этот день. Он меня в камере опустил, а я его на воле. Не нужно было отбирать у него деньги, может тогда и не попал бы сюда. Ведь он, гражданин майор, промолчал, что я его «обидел».

Майор улыбнулся.

— Значит, «опустил» ты его, Аллигатор? Злопамятный ты человек, страшный.

— А за что мне его нужно было жалеть? Это у вас человек человеку друг, а у нас жизнь и понятия о ней совершенно другие. Вы читали Дюма? Почему мы все восхищаемся Дантесом? А потому, что он смог отомстить всем своим обидчикам. Я тоже всем им отомщу.

— Да, Сергеев, ты неисправим. Теперь я хорошо понимаю, почему тебя называют Аллигатором. Тебе нравится риск, тебя возбуждает беспомощность твоих жертв, а вид крови тебя просто завораживает.

— Откуда вы про это знаете, гражданин майор?

— Из учебника о психиатрии. Там про таких как ты много написано.

Сергеев засмеялся и внимательно посмотрел на майора.

— Вы что, гражданин майор, считаете меня больным?

— А ты разве этого сам не замечаешь? Лечиться тебе нужно, Аллигатор, а иначе ты пожрешь всех, кто хоть покосится в твою сторону.

— Может вы и правы. Со стороны видней, гражданин майор. Не забудьте перевести меня в другую камеру, я здесь мерзну на полу.

— Хорошо. Отработаешь нормально, переведу.

Сергеев медленно поднялся из-за стола, подошел к двери и повернулся лицом к стене. Через минуту он снова шел по этому нескончаемому тюремному коридору.

* * *

— Привет, Абрамов, — поздоровался со мной Козин. — Скажи, это ты Апхалимова вызвал к себе? Зачем он тебе нужен?

— По работе вызвал, нужен он мне, — сказал я, оторвавшись от чтения материалов розыскного дела.

— Он не придет. У них сегодня рейд, и он задействован в нем, — сказал он.

— А ты это откуда знаешь, Валерий Михайлович?

— Я его сегодня с утра видел. Вот он и попросил меня передать это тебе.

— Спасибо за информацию.

— Ты, похоже, немного расстроился?

— Да не совсем. Просто планировал вместе с ним посетить адрес Семшовой.

— Что, она тоже входит в твой список? Да укатила она на юг со своим новым мужиком. Насколько я помню, она об этом рассказывала кому-то из своих подруг. Муж-то у нее настоящий алкоголик, как напьется, начинает ее гонять по квартире.

— А может, он ее и убил? Его кто отрабатывал на причастность к исчезновению или нет?

— Я писал об этом, только не знаю, закрывали они его или нет.

— Интересный ты человек, Валерий Михайлович. Даешь указания, а их исполнение не контролируешь. Да кто просто так будет это делать, если с него никто не спрашивает исполнение.

— А что? Ты все это держишь на контроле? Я имею в виду, что пишешь?

— Да. Вот я специально завел тетрадь, куда вношу все сроки исполнения своих указаний. Подошел срок — будь добр, доложи об исполнении.

Он усмехнулся.

— Ничего, поработаешь с мое, бросишь это дело. Я тоже, помню, начинал свою работу здесь с контроля. Прошло года два, прежде чем я понял, что это никому не нужно. Ну не выполнит он твое указание, что ты ему сделаешь? Объявишь выговор? Уволишь? Что молчишь? У него свой начальник уголовного розыска, свой начальник отдела милиции. Вот они могут его наказать, но только не ты. А они, как правило, никогда не имеют к нему претензий. Вот круг и замкнулся. Главное для тебя, чтобы в деле были твои указания, чтобы ты мог всегда прикрыться ими. Я, мол, писал и рекомендовал провести эти мероприятия, а почему они не проводили, это спросите у них. Да, я виноват, что не проконтролировал их исполнение, но там у них есть начальник розыска, начальник отдела, в чьи непосредственные обязанности входит контроль.

Я не стал с ним спорить, ведь он был прав. Однако согласиться с подобной постановкой вопроса я тоже не мог.

— Ты не прав, Валерий Михайлович. Я с тобой не согласен. Ведь за каждым этим розыскным делом стоит судьба конкретного человека. И здесь важно только одно — найдем мы его или нет.

Он снова усмехнулся и махнул на меня рукой.

— Поступай, как знаешь. Я посмотрю на тебя года через три. Сейчас ты просто находишься в состоянии эйфории. Да, ты смог раскрыть несколько громких убийств, замаскированных под безвестное исчезновение граждан. Ну и что дальше? Сколько людей уходят, а затем возвращаются обратно домой. Многие даже через год и более. Почему ты считаешь, что по всем ним мы должны пахать носом землю? Я вот с тобой в этом не согласен. Человек ушел, погулял и вернулся.

— Так вот в этом и заключается, по-моему, наша с тобой работа: чтобы отделить зерна от шелухи. Мы и должны выбрать из сотни дел тот десяток, где усматривается криминал в их исчезновении. Поэтому мы и должны давать подобные указания и контролировать их исполнение.

Он снова махнул в мою сторону рукой и прекратил никому не нужную, по его мнению, полемику.

* * *

Я ехал в троллейбусе четвертого маршрута и смотрел на разлившиеся воды Казанки. Воды в этом году было значительно больше, чем в прошлом, вода плотным кольцом окружила памятник погибшим при взятии Казани воинам, который в свое время стоял на берегу протекающей мимо него Казанки. Это уже потом, в середине пятидесятых годов, строители перекрыли старое русло реки и направили ее по новому руслу. О старом русле реки напоминает до сих пор сохранившийся мост, выходящий на улицу Гладилова.

Погода стояла великолепная, и я невольно задумался о предстоящих выходных. Дачи у меня не было, и мы с семьей часто выезжали на озеро Лебяжье, где можно было искупаться и хорошо отдохнуть на свежем воздухе.

Троллейбус остановился. Я вышел и, не торопясь, направился в сторону дома, где проживала пропавшая без вести Семшова Александра Викторовна. Дом оказался старым и покосившимся двухэтажным бараком. Я открыл входную дверь, и та так протяжно заскрипела, что мне стало даже жалко, что я ее потревожил. В доме пахло съестным и чем-то еще, кислым и противным. Судя по нумерации квартир, комната, в которой проживала Семшова, находилась на втором этаже. Я осторожно стал пониматься по скрипучей и покосившейся деревянной лестнице. Иногда мне казалось, что ступеньки не выдержат моего веса и проломятся подо мной. Вдруг из-под моих ног с визгом выскочила кошка и, чуть не сбив меня с ног, скрылась где-то внизу.