Алма-Ата неформальная (За фасадом азиатского коммунизма)
Шрифт:
То же самое можно сказать и о фотографиях «Битлз». Тут тоже был целый бизнес. Качественные фотки можно было купить копеек за пятьдесят. А однажды мне удалось за червонец купить настоящее цветное приложение к альбому «Magical Mystery Tour» – так пацаны ко мне толпами валили, чтобы полистать эту книжку. Потом, когда у меня настали трудные времена в виде первой любви и требовались деньги на кино и всякие нехитрые развлечения, то я стал продавать это приложение по частям. Лист – по три-пять рублей. Это меня здорово поддерживало материально. Иногда фотографии «Битлов» и других групп печатали в изданиях социалистических стран. Помню даже название польских журналов – «Перспектива» и «Панорама». А потом стал доступен чешский журнал о современной музыке «Мелодия». «Америка» и «Англия» – качественные иллюстрированные
Однажды нам попался настоящий журнал «Битлз мансли», и мы пересняли его с пацаном по кличке Шузя (его сейчас нет в живых), а потом наделали уйму фотографий. И я обклеил ими всю свою комнату от пола до потолка. Мой отец был коммунистом и преподавал в Высшей партийной школе, но возражений с его стороны особых не было. Хотя он переживал, как бы кто из его окружения не узнал об этом. Могли быть неприятности, и даже серьезные. Бедный пахан, сколько я ему нервов попортил своим пристрастием к музыке. Однажды на пике пуберататного периода я убежал из дома из-за того, что мне не покупали новый магнитофон. Так отец через пару дней моих скитаний назначил встречу в ЦУМе у отдела, где продавались магнитофоны, и купил самый лучший – под названием «Тембр»…
А вот когда в кинотеатрах стали демонстрировать советский фильм «Спорт! Спорт! Спорт!», то это было как явление Христа народу. Там был маленький кусочек, где советские спортсмены попадают за границу – соответственно, образом этой заграницы был показ «Битлз». Пока в кинотеатре «Казахстан», который находился как раз напротив нашего двора, транслировался этот фильм, мы ходили на него раз двадцать, то и больше. Но с каждым разом почему-то этот эпизод становился все короче и короче. Когда мы познакомились с киномеханиками, выяснилось, что это их рук дело. Они вырезали оттуда кадр за кадром.
Молодежная мода была сильно подвержена битловскому влиянию, особенно когда появился знаменитый альбом «Abbey Road», и все увидели, какие на Джордже Харрисоне джинсы. Но о джинсах я умолчу, потому что о них уже все сказано. Напомню лишь, что в семидесятые годы достать такие штаны было просто невозможно. Я купил свои первые «Рэнглер» у одного пацана по кличке Шаст за 10 рублей и «оригинал» какого-то битловского альбома в придачу. Эти джинсы ему подарила тетка, а той в свою очередь подарил какой-то мужик, которому их прислали из США как одежду для садовников. Так что достать настоящие джинсы было нельзя, только индийские, которые лишь кроем напоминали фирменные и к тому же были не трущимися. А джинсы должны были именно тереться, в этом был весь кайф. И когда уже с ними стало полегче, то для того, чтобы проверить, трутся они или нет, терли ткань белым наслюнявленным платком или мокрой белой бумагой, и если след от краски оставался, то штаны признавались годными.
Так как джинсы были страшным дефицитом, то их стали повально шить сами. Это называлось «самопалом», или «самостроком». Причем не из джинсовой ткани, а из простой. Если же доставали бархат или вельвет, то это было настоящей находкой. (Помню, как пацан из нашей школы по имени Игорь носил брюки, сшитые из полосатой матрасной ткани.) В моде тогда были клеша: чем больше внизу ширина, тем лучше – 25–30 сантиметров, с пуговицами или торчащей молнией наружу. Еще к нижней кромке брюк пришивали разные цепочки, проклепывали их, а некоторые умудрялись подшивать даже лампочки! Вшивали туда еще клинья, иногда другого цвета. В ателье такой «самопал» стоил рублей 20, а у знакомого портного можно было сшить их и за пятнашку. Сразу после армии, а это было в 1974 году, за бутылку портвейна расклешенные самопальные штаны без пояса сшил мне пацан по имени Эдик. Потом он спился и умер.
Некоторые, особо продвинутые, носили «битловки», их тоже невозможно было купить. Поэтому брали пиджак или, что считалось еще лучше, военный фрэнч и отрезали воротник. Смотрелось это круто! Девчонки носили мини-юбки, те, кто помоднее, прически, как у Брижит Бардо, а когда никто не видел, жутко красили глаза. Насколько я помню, туши для ресниц не было, покупали у цыганок специальный карандаш, который стоил рублей десять. Представляете,
I get high…
Мы учились в 15-й школе, где английский язык преподавали как родной. Таких специализированных учебных заведений в городе тогда было всего три или четыре. И значит, парты в старших классах сплошь были расписаны надписями на английском типа – «Beatles for ever» или «I love Beatles» и так далее. Практически каждую неделю все дружно выходили на субботник и отмывали это безобразие, а с понедельника все опять писалось заново. Наши познания в английском здорово помогали, когда мы стали снимать битловские песни и играть их на гитарах. А вот, например, тот же Саша Калкенов, о котором шла речь в части под названием «Алма-Ата пацанская», кажется, языка не знал. Но зато пел «Битлов» так, что пацаны его уважали.
Во дворах вообще практически все стали учиться играть на гитарах. Собирались по нескольку человек – либо дома у кого-нибудь, либо на скамейке во дворе и разучивали гитарные аккорды, которые показывал более опытный пацан. После таких многочасовых упражнений пальцы здорово болели, и появлялись даже мозоли. Я до сих пор могу сыграть на гитаре прием под названием «восьмерка». Большим и указательным пальцами правой руки нужно было выбить определенный рисунок в размере четыре четверти. Получалось красиво. А чтобы хорошо натренировать эту «восьмерку», использовали спичечный коробок, и когда не было гитары под рукой, то выбивали рисунок на нем.
Соответственно, в то время чуть ли не в каждом алма-атинском дворе появились свои таланты, исполнявшие снятые на слух битловские и другие вещи. Очень была популярна песня «Энималз», которую пели на русском языке под названием «Дом восходящего солнца». Затем уже стали организовывать настоящие группы. Или, как тогда говорили, ВИА. У нас во дворе тоже появилась команда под названием «Рифы». Мы выступали на школьных вечеринках и даже на конкурсах районной самодеятельности. Но тогда гремели на улицах два пацана – Бахыт по кличке Граф и Тима по кличке Тезеке, оба учились в Инязе. Пели они дуэтом на два голоса, к тому же знали язык. И когда выходили куда-нибудь на «пятак» на Старой площади и начинали петь, то сразу собиралась толпа человек в тридцать, и все было как на концерте «Битлз». Помню еще пацана по кличке Бика, он был прекрасным пианистом и бас-гитаристом. Когда садился за пианино и начинал играть и петь «Rocky Raccoon», то это было просто один в один.
Вот такими вот, совсем не комсомольскими делами занимались некоторые советские школьники и студенты, вместо того чтобы добросовестно учиться на будущих строителей коммунизма. Тогда такая книжечка продавалась – «Кодекс строителя коммунизма». И поэтому была на полную мощность запущена советская идеологическая машина. Во всяком случае, когда я уже работал в ОМА – Отдел музыкальных ансамблей, который был создан при горкоме компартии Алма-Аты для контроля над лабухами, то лично видел список, в котором указывались запрещенные к исполнению в ресторанах города ансамбли, и на первом месте там стояли «Битлз». И еще врезалось в память, как в одном из номеров первого советского еженедельника «Неделя» появилась статья с большой фотографией «Битлов», в которой говорилось, что им надоели длинные волосы, и они подстриглись. Это была откровенная и неуклюжая фальшивка, потому что тогда мы уже во всем прекрасно разбирались. И узнали известную старую фотографию прошлых годов. Зачем это нужно было делать, я до сих пор не могу понять. Но могу сделать фантастическое предположение, что это была шутка какого-нибудь битломана, работавшего в редакции, которому было поручено разоблачить «Битлов». А он, таким образом, высмеял нашу идеологию.