Алма-Ата неформальная (За фасадом азиатского коммунизма)

Баянов Арсен

В середине семидесятых в Энергетическом институте образовалась довольно интересная команда «Улан», в которой играли самобытный Насер Кульсариев (он ушел от нас безвозвратно), Ерлан Канапьянов и другие. Очень популярна была и группа «Шалкыма», продолжившая традиции «центровской попсы». Ею руководил ныне покойный композитор Тлес Кажгалиев. Там же подвизался и Жанбота Тауякбаев по кличке Ботя. Позже он напишет для Розы Рымбаевой хит под названием «Атамекен».

«Жетыген» – вторая молодость

Появился в Алма-Ате также чисто центровской коллектив под названием «Жетыген». Их отличал высокий профессионализм. Его руководителем был известный алматинский композитор Талгат Сарыбаев по кличке Татик. К сожалению, сегодня он болен, но все музыканты с теплотой

отзываются об этом прекрасном человеке и настоящем профи. Его отец был собирателем музыкальных инструментов, и у них на квартире одно время даже располагался знаменитый Музей профессора Сарыбаева. Я приходил туда неоднократно, и это было потрясающе. Особенно поражали воображение старинные шаманские инструменты – кобызы, которые, даже будучи в состоянии спячки, излучали мистическую энергетику. Татик однажды рассказал мне, как они с отцом нашли один древний кобыз на чердаке заброшенного дома, и когда разворачивали сверток, то в первую минуту ему показалось, что там находится живой ребенок!

А «Жетыген», пропавший было из вида, словно проснулся после многолетней спячки с песней «Тополя». И ныне пребывает в прекрасной творческой форме, о чем свидетельствуют многочисленные выступления по ТВ и живые концерты, особенно на музыкальном фестивале «Алма-Ата – моя первая любовь». Недавно парни выпустили компакт, за которым гоняются коллекционеры. Вот нынешний состав «Жетыгена» – Сагнай Абдуллин, Наджиб Вильданов, Кобланды Мусин, Пернебек Хасенов и братья Мергалиевы.

Город-блюз

Можно смело сказать, что господин Валерий Юлевич – один из тех, кто стоял у истоков всей нашей современной музыки: джаза, эстрады, если хотите, рока и попсы. Именно он создал казахстанскую школу драммеров. Вот что он сам рассказывает об этом:

– Начал играть на барабанах в 55-м году. Учился в 39-й школе здесь в Алма-Ате, там был маленький оркестр. Так вышло, что вместе со мной учились трубач, саксофонист и тромбонист. Потом они стали известными музыкантами – Геннадий Билин, Вечяслав Абрамов. Мы выступали на олимпиадах, школьных, вечерах. Играли эстрадную музыку. Уже потом в составе молодежного ансамбля «Факел» мы поехали в 56-м году на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москву. Причем добирались туда своим ходом, на машинах. По дороге давали концерты. Обратно вернулись так же. Поездка продлилась 45 дней. А потом всем участникам оркестра выдали аттестаты зрелости без всяких экзаменов. С тех пор я уже не мог жить без барабанов. Родители хотели, чтобы я поступал в Горный институт. Но мне все это было безразлично, на экзамены я не пошел. Устроился на литейно-механический завод в токарный цех и там сделал себе барабаны. Выточил детали, а кожу натянул собачью. И в том же 57-м году в Алма-Ату приезжает передвижка – цирк. Они тогда все от Москвы работали. И они пригласили меня в оркестр. С цирком я проездил 2 года. Было интересно. Всю Среднюю Азию объездили, на Севере побывали. Вернулся в 59-м, как раз здесь организовывался эстрадный оркестр Казахского радио и телевидения.

– Вот об этом поподробнее.

– Первым дирижером был Валериан Павлович Каретников. Вначале был такой состав – 2 трубы, тромбон, 3 саксофона, виолончель, гитара, контрабас, барабаны, 5 скрипок, рояль, ударные. В лучшие времена, когда был полный бэнд, в штате работало порядка 45 человек плюс 9 вокалистов. А через некоторое время Василий Калистратович Лисица стал первым высокопрофессиональным дирижером. И как раз при нем был расцвет оркестра. Руководил он коллективом с середины 60-х годов до середины 70-х. Потом уже Александр Владимирович Гурьянов у нас работал, затем назначили Геннадия Сироту. А последние годы оркестром руководил Кенес Дусекеев. Он, кстати, профессиональный композитор.

– Оркестр был создан для пропаганды современной казахстанской песни. Но ведь играли и западную музыку?

– Еще при Лисице интересовались джазовыми программами. Но нам запрещали играть джаз. И все же присылали

ноты из Москвы – Каунта Бэйси, Дюка Эллингтона, там с их с записей партитуры снимали один к одному. И мы умудрялись включать их в концертную программу. И все же мы пытались приобщать и наших композиторов, чтобы они писали легкую эстрадную музыку с элементами джаза. Например, очень сильным был Тлес Кажгалиев. Работая на радио, играли параллельно малым составом на танцах в Доме культуры на пересечении улиц Комсомольской и Ауэзова. Исполняли джазовую программу – всегда аншлаг. И Тахир еще пацаном туда приходил. А потом он у меня занимался. Тогда барабанщиков вообще не было. Был еще Леня по кличке Белый. Это 60-е – 70-е годы. Затем создали полный бэнд и начали работать на танцах в Парке панфиловцев. Чтобы был репертуар, по ночам записывали «Голос Америки» на магнитофон, а потом снимали эти произведения «в ноль» и играли…

Там же, на танцах в Парке панфиловцев, появился настоящий джазовый состав, который возглавлял Тахир Ибрагимов – амбициозный и талантливый джазовый барабанщик. А когда к нам приехали знаменитые «Нью-Йорк джаз репертори», в середине 70-х, то именно в его квартиру на втором этаже, теперь уже почти развалившегося дома в центре Алма-Аты, набилось столько американских джазовых звезд, что на квадратный метр в тот момент там их было больше, чем в самой Америке. И вообще, это была некая неформальная штаб-квартира алма-атинской андеграундовой музыки – джаз ведь тоже играли не вполне официально. И когда там пили водку легендарный американский барабанщик Бобби Розенгарден, американская певица Кэрри Смит, немецкая вокалистка Инга Румпф, а также другие иностранные музыканты, то рядом с домом всегда топтались тайные агенты КГБ, и всех, кто туда заходил, брали на галочку…

Наверное, тогда это была наивысшая точка признания алма-атинского джаза как феномена. Потом все пошло накатом. Возник джаз-клуб, постоянно игрались джазовые концерты, создавались коллективы типа «Бумеранга», «Медео» и другие, не такие знаменитые. («Бумеранг» и «Медео» – детище братьев Ибрагимовых: Тахира и Фархада.) Наши музыканты побывали на всех известных в то время джазовых фестивалях необъятной социалистической Родины: Ташкент, Днепропетровск, Тбилиси, Москва, Новосибирск, Самарканд и даже Душанбе! Была и заграница – Германия, Финляндия… Власти в полглаза наблюдали за этой джазовой вакханалией. Времена, когда считали, что джаз играют те, кто родину продаст, прошли. Теперь предполагалось, что это музыка черных рабов, которые выступают против белых угнетателей. Появились, как я уже писал выше, свои джазовые школы и в Чимкенте, Караганде. Имена тех героев джаза до сих пор на слуху: Лева Гофман (прекрасный вокалист, уже покинувший этот мир), пианист Гоги Метакса (живет в Греции), композитор Эдуард Богушевский (эмигрировал в США), саксофонист, основатель известного ансамбля саксофонистов «Сакс хорус» Гаррик Геллер (сегодня в Израиле), пианист Лева Липлавк (тоже обрел Землю обетованную), пианист Михаил Ермолов (играет в джазовом ресторане в Нью-Йорке), трубач Юрий Парфенов (работает в оркестре Олега Лундстрема в России)…

Казахстанские джазмены были всегда востребованы и играли на сценах практически всех мегаполисов СССР. Свингующая Алма-Ата щедро выплескивала лишнюю джазовую магму. Тогда же возникла легенда о джазовом алма-атинском рае, о городе-джазе, о городе-блюзе… И действительно, если уж захотелось послушать местную джазовую звезду именно сейчас, именно сегодня, то можно было пойти в ресторан «Иссык», где играл один бэнд, в «Туристе» работал уже другой, а в ресторане на втором этаже старой гостиницы «Казахстан» зажигал третий состав. Джаз – на любой вкус, настоящий драйв, живой саунд, непосредственное общение, смешение языков и стилей…

Кафе «Салют», «рокерский гадюшник», «А-студио»

Но нужно отметить, что, как это часто бывает во время тоталитарных режимов, было как бы две стороны у медали нашей музыки. Официальная – «Дос-Мукасан», «Алтын-дан», «Гульдер», и неофициальная. «Подпольное» ведь всегда привлекательнее. Тут как раз пытались играть вполне фирменную музыку, западную по самой сути. Такой коллектив, как «Медео», снимал один в один пьесы «Chicago» и «Blood, Sweet and Тears», играющих в стиле джаз-рок. Там работал под Элвина Ли одно время очень крутой гитарист Александр Белоусов, его еще звали Дятлом.