Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. 150 лет со дня рождения Надежды Тэффи
Шрифт:
– Эврика! Придумал! У меня есть морковка. Я вообще-то сам собирался ее съесть, но тут такое дело… Тебе морковка в виде носа подойдет?
– Да, – кивнул слегка полуснеговик. – Думаю, пойдет. Она у тебя органик или ГМО? Я бы предпочел органик.
Заяц понятия не имел, что это такое и в чем разница. Морковка и есть морковка.
«Вот уж эти получеловеки! Вечно чего-нибудь понавыдумывают. Чушь какая-то». Но на всякий случай, чтобы успокоить и так накаленную ситуацию, закивал головой, тряся длинными ушами:
– Органик, органик! Конечно, органик. А как же еще?
И нырнул в укрытие за морковкой.
Снеговик наконец-то обрел свое истинное лицо, если можно так сказать, когда заяц воткнул ему нос-морковку. Он весь сиял от счастья и готов был пуститься в пляс.
– А как же ты? – из приличия спросил он зайца, не собираясь расставаться со своим новым чудесным носом.
– А, не волнуйся. Я поем коры с деревьев. Дело к ночи. Скоро Новый год. Давай, что ли, проводим старый.
И заяц начал весело барабанить по пеньку передними лапами. А снеговик стоял у елки и весело размахивал руками-ветками барабанному бою в такт.
Белка высунулась из своего дупла-норки в дереве:
– Заяц, ты чего там шумишь, спать не даешь?
– Какое спать?! Спускайся к нам! Мы со снеговиком будем Новый год отмечать. Присоединяйся!
– Сейчас! Орешки захвачу только к праздничному столу!
Лесной люд начал собираться к елке на веселье. И все несли что-то вкусненькое к праздничному столу, у кого что было. Даже медведь вылез из берлоги, прервав свой зимний сон на несколько часов, и принес сладкого меду. Но главное, что всем было уютно и весело у новогодней елки.
Уже за полночь, после праздника, когда звери разошлись по своим лесным убежищам и утихомирились, заяц, мирно засыпая в своем домике, сытый после праздничного фестиваля и счастливый, думал, уплывая в мир сладких грез: «А хорошо все-таки, что я не съел свою морковку…»
Лесной люд начал собираться к елке на веселье. И все несли что-то вкусненькое к праздничному столу, у кого что было. Даже медведь вылез из берлоги, прервав свой зимний сон на несколько часов, и принес сладкого меду. Ох, лучше б уж он этого не делал! Оказалось, пока он спал, мед превратился в сладкую вкусную брагу. И как же шибанула она новогодним гостям по мозгам!
Что тут началось! Опьяневший медведь потащил всех в хоровод вокруг елки и, зацепившись об нее, выволок, несчастную, вместе с корнями из земли. Белка щедро раздавала орехи, предварительно разгрызая их, чтоб похвалиться крепостью своих зубов. Вся полянка была закидана ореховой скорлупой. Енот хотел посостязаться с белкой и, поломав все зубы, весь вечер горько и хмельно проплакал. Волк утащил лису в кусты, и она неистово хохотала и визжала из темноты. Все ржали, орали, топали и кувыркались на полянке в лесу. А звезды лишь удивленно моргали глазами, и месяц криво ухмылялся на небе.
Когда наконец все разбрелись кто куда и заяц остался на поляне один, он медленно доплелся до снежной кучи, которая раньше была снеговиком.
– Ах, – вздохнул заяц, вытаскивая морковку из сугроба, – вот это отметили Новый год… Всего этого могло бы и не быть, – заяц оглядывал растерзанную поляну, – съешь я ее в своей норке сам…
И он горестно отгрыз кусок оранжевой вкуснятины.
– А интересно, она органик или ГМО?
Денис Григорьев
Родился в Евпатории, в 237 метрах от Чёрного моря. Значительную часть детства провел в воронежской глубинке, среди лесов и рек, опекаемый бабушками и дедушками, сохранившими уклад степенной крестьянской жизни еще с царских времен. Там же был крещен втайне от идейных, на тот момент, родственников, занимавших военные посты. В седьмом классе начал сотрудничать с городской газетой как внештатный корреспондент, вел свою колонку.
После окончания средней школы и прохождения службы в армии отправился в Испанию, где получал образование в сфере туризма. В настоящее время проживает в Валенсии, занимается дизайном поверхностей из натурального камня и мрамора, воспитывает троих детей и администрирует телеграм-канал о новомучениках и исповедниках Церкви Русской.
Путь поэта
Локоны
Воронеж. Личное
Море
Моей сударыне