Алмаз Тёмных
Шрифт:
Сейчас начиналось то же самое. Милорд тоже, определённо, ни в чём не виноват. И что мне делать сейчас? Шепнуть на ушко распалённому страстью мужику: «Милорд, вы не могли бы остановиться, мне больно»?
Ага, так и вижу новость часа: Эрик Эльдендааль, трахальщик с заоблачным многолетним опытом, не смог ублажить Пантисилею Мун, кошачью горничную двадцати двух лет от роду. Какой удар по мужскому самолюбию!
Помнится, из ситуации с Билли я вышла, изобразив бурный оргазм — ну, или то, чем он, по моему мнению, является. Сладострастный
Я попыталась начать с учащённого дыхания, благо это было нетрудно из — за нарастающих болевых ощущений. До стона дело не дошло, потому что милорд резко прекратил двигаться внутри меня, а потом я услышала его голос. В этом голосе было столько льда, что хватило бы заморозить бассейн, несмотря на подогрев воды, причём реально проморозить. До дна, так сказать.
— Зачем изображать то, чего нет, Пантисилея?
От стыда у меня едва не лопнули щёки, мгновенно ставшие пунцовыми. Запоздало дошло, что вот этот самый заоблачный многолетний опыт не позволит обмануть того, кто знал очень и очень многих женщин.
Он приподнялся на локте, а другой рукой взял меня за подбородок. В лавандовые глаза было стыдно и откровенно страшно смотреть, но отвернуться в сторону не получалось. Зажмуриться не позволял гипнотический взгляд.
— По — твоему, я пытался причинить тебе боль?
— Н — нет. — Пискнула я, упираясь в грудь Эрика ладонями.
— Тогда зачем оскорблять меня нарочитой демонстрацией удовольствия, если тебе неприятно? У тебя не хватает слов, чтобы грамотно выразить свои мысли?
Вот это отповедь! Ужасно, но он прав.
— Простите меня, милорд. Я не хотела вас обидеть… просто… просто…
Что мне сказать? Мне никогда не стать нормальной женщиной, это ясно. И незачем было переступать границы правильного поведения горничной по отношению к хозяину — тело само сказало «нет» в нужный момент.
Нормальная женщина на моём месте смогла бы заплакать. Сейчас мне тоже этого хотелось, как никогда.
Эрик перестал удерживать мой подбородок, встал с кровати и набросил на плечи халат.
— Кажется, сегодня мы оба переоценили свои возможности. Спи, зверушка.
Неловкость от сложившейся глупой ситуации не помешала мне в этот раз огрызнуться:
— Милорд, вам разве не известно, что секс со зверушкой носит название «зоофилия» и относится к извращениям?
Завязывая пояс халата, Эрик сверкнул глазами в мою сторону.
— Ну, репутация Владыки Тёмных и не такое стерпит. Я ставлю вторую «галочку» в своём табеле злопамятности, Пэнти. Рядом с первой, которая заслуженно появилась после высказывания о пожилых эльфах. Думаю, мы это обсудим в ближайшей перспективе.
Оставив, таким образом, последнее слово за собой, милорд покинул комнату. Коты только этого и ждали, торопясь вернуться на постель, чтобы их приласкали. Хоть котов погладить — всё равно я теперь не смогу уснуть.
Уснуть — то я смогла, но сны снились такие, что лучше бы не засыпать. В этих снах милорд Эрик брал меня всеми возможными способами, но желанной разрядки так и не наступило. Я поднялась ни свет, ни заря — в пять утра и, невзирая на некоторую физическую усталость, заставила себя выйти на пробежку.
Утро шло своим чередом, не считая того, что Блэкки сегодня решил притащить пойманную мышь не мне, а непосредственно на кухню, и презентовать её Винсенту, положив на стол. Надо было видеть бешенство Винсента, у которого были не просто повышенные требования к чистоте, а маниакальная страсть к стерильности.
— Пэнти! — Орал он, игнорируя дар обиженного Блэкки. — Если этот кот — скот еще раз притащит мышь на стол, я пожарю её тебе на завтрак!
— Ой, знаешь что, вряд ли она будет хуже порриджа. Пожарь её милорду, это его кот.
Такого предложения повар уже вынести не смог и замкнулся в гордом и презрительном молчании. Оттает к ланчу, а за овсянку я извинюсь. Как только я собралась выйти из кухни, навстречу попалась Эрин, с красными припухшими глазами и шмыгающим носом.
— Лоури? — Спросила я, уже зная ответ.
Если миледи встала в плохом настроении (а это частенько бывает), то любая горничная, приносящая завтрак, немедленно становилась объектом для выговора — и неважно, за что. А сегодня, как выяснилось, у неё почил один из попугаев, так что Эрин попала под раздачу. Хорошо, что мне приходится иметь дело только с завтраком для котов…
— Я не пойду к милорду в таком виде, — со всхлипом сказала она, — унеси ему кофе, пожалуйста.
Вот этого — то мне сейчас хотелось меньше всего. Но ради Эрин… Только бы он не стал меня задерживать и напоминать про «пожилых эльфов» и «зоофилию».
Милорд был у себя в кабинете, перебирая какие — то бумаги в ящике стола. Интересно, почему он не заведёт себе секретаршу? Стального цвета рубашка без галстука, чёрные, идеально отглаженные брюки. Что за стремление к перфекционизму? С утра в воскресенье можно было бы ограничиться джинсами… без рубашки…
Представив его в потёртых джинсах и с обнажённым торсом в придачу, я чуть не уронила подставку с кофейником и чашкой. Блин! Так и обжечься можно.
— Доброе утро, ваш кофе, милорд! — Протараторила я, стремясь поскорее сбежать.
— Поставь там. — Кивком головы он показал на низкий столик у окна.
Я выполнила то, что просил хозяин и тут же… услышала характерный щелчок замка. Значит, он запер дверь кабинета на ключ? Я резко обернулась и застала как раз окончание действия: дверь заперта, а ключик исчез из рук милорда так быстро, что я даже не заметила, куда же Эрик его спрятал.