Алмазная луна
Шрифт:
Джи сделал большой глоток пива.
— Нет.
Ладно, тогда он не хотел говорить? Она могла говорить.
— Мой отец послал меня сюда, чтобы встретиться с тобой и Россом…
— Где же он?
Дарси ощетинилась, когда ее прервали, но эй, по крайней мере, страшный человек говорил.
— Кто, Росс?
Джи покачал головой.
Должно быть, он имел в виду ее отца.
— Мои родители умерли. — Печаль ударила ей в сердце, и ее губы изогнулись вниз. Независимо от того, сколько лет прошло, боль от их потери была глубока.
Джи изучал ее, и после
— Он был честным человеком. — Джи допил остатки пива, раздавил банку и бросил ее на крыльцо.
Он вытащил из пачки еще одну банку пива и открыл крышку.
— Ты похожа на него.
— Да, — согласилась она.
Она провела много часов своего детства, глядя на фотографии, запоминая каждый дюйм своих родителей. Тетя Джессика любила говорить ей, что она представляет собой идеальное сочетание ее мамы и папы, благословленная зелеными глазами ее отца и темными волосами наряду с молочно-бледной кожей ее мамы и маленьким, пышным телосложением.
Она наклонилась вперед.
— Ты можешь рассказать мне о нем? Он умер, когда мне было шесть, так что у меня мало воспоминаний. Я хотела бы знать о его жизни, прежде чем он переехал…
— Почему ты здесь?
Ничего себе, большой медведь всегда так себя вел? Она разоблачила свой гнев.
— Ты всегда такой грубый?
Ответа не последовало, хотя она могла поклясться, что заметила, как веселье скривило одну щеку, прежде чем выражение его лица окаменело. Спорим, никто не посмеет с ним спорить. Когда-либо. Дарси откинулась на спинку стула со вздохом поражения. Ладно, она будет играть по его правилам. В конце концов, она нуждалась в помощи, а не он.
— Я пришла сюда, потому что у меня проблема с обращение, и я не знаю никаких волков в Орегоне. Мой отец, он оставил мне своего рода список помощи. С твоим именем на нем.
Снова наступило гробовое молчание, когда мужчина глотнул еще пива.
— Объясни.
Она последовала его примеру, надеясь, что это придаст ей смелости продолжать. Фантомная боль пронзила ее позвоночник и распространилась наружу одеялом невидимых игл. Она не хотела говорить о своих обращениях. Ее тело дрожало и извивалось, истекая кровью на холодном полу подвала, ее кровь текла через маленький решетчатый сток под грудной клеткой, ужасающий звук ломающихся и изменяющихся костей, ее плоть рвалась, как измельченные листья. Ее горло сжалось от крика, и она зажмурилась, ее пульс громко стучал в ушах.
Металлический треск вырвал ее из воспоминаний и погрузил ее задницу в настоящее, где ее пальцы сжались в кулак и сломали банку пива. Она положила искореженный металл на стол, разжала челюсти и резко втянула воздух. Просто воспоминание. Этого не будет. Она выдохнула побольше воздуха. Выдохни воспоминания. Выкинь их на обочину. Но воспоминание вернули кристально ясный фокус к одной вещи — она не хотела снова испытывать обращение. Когда-либо. Не будет, если с Россом и волчьей стаей.
Она взглянула на Джи. Он сидел совершенно неподвижно, наблюдая за ней. Ожидая.
Дарси облизнула губы и посмотрела
Она могла бы это сделать.
— Во время полнолуния я меняюсь. Я пытаюсь бороться, но это слишком сильно. Воздух вокруг меня, кажется, состоит из миллионов наэлектризованных рук, ныряющих внутрь меня, разрывающих меня на части, изменяющих меня изнутри. — Наверное, это прозвучало так глупо для него, но она должна была продолжать.
Она не сводила глаз с ястреба.
— Мне было тринадцать, когда это случилось в первый раз. Я думала, что умираю. Моя тетя и друг, которому она доверяет — фельдшер — заботились обо мне. После того, как я обратилась, они накачали меня транквилизаторами. Когда я проснулась, я снова была человеком, но боль была настолько сильной, что я в течение нескольких дней лежала в постели, чтобы выздороветь.
Ястреб нырнул с неба и скрылся за деревьями.
— Со временем эти обращения ухудшились. И я всегда проигрывала бой, — она с трудом сглотнула. — Всегда.
Джи откашлялся и поднялся с шезлонга, отвлекая внимание Дарси от деревьев. Он вытащил пиво из пачки, открыл его и положил между ее дрожащими руками.
— Спасибо, Джи.
Он хмыкнул и вернулся на свое место.
Три глотка холодного пива успокоили ее нервы достаточно, чтобы продолжать.
— В прошлом месяце обращение было еще хуже. Я молилась о смерти. Мне нужны были мама и папа. Я хотела, чтобы все это прекратилось навсегда. Итак, я боролась с лунной магией всем, что у меня было, сильнее, чем когда-либо прежде, и…
Дарси выпила еще пива, хотя ее желудок скрутило при воспоминании о том, как ее ребра трещали, а внутренности вываливались на цемент под ней. Она боролась с тошнотой, грызущей ее изнутри, желая, чтобы пиво заставило ее онеметь, помогло ей закончить.
Джи должен был понять. Должен был помочь ей остановить это навсегда.
— Я умерла. Мое сердце остановилось. И я умерла.
Глава 9
Его пара умерла.
От шока Росс застыл в нескольких шагах от своей маленькой пары, скорчившейся на стуле во внутреннем дворике, его руки крепче сжали пакеты с продуктами. Когда он вернулся домой, то направился к входной двери, но звук голоса Дарси в сочетании с запахом медведя-оборотня, доносящимся до него, заставили его изменить курс и пройти по своему крыльцу, чтобы присоединиться к ним.
Его шаги замедлились, когда он услышал, как Джи стреляет в нее однострочные подсказки, и он совсем остановился, когда его маленькая пара рассказала свою историю обращения Джи. Вчера вечером она рассказала Россу о своих плохих превращениях, но он и представить себе не мог, что может быть что-то настолько серьезное. Превращение всегда давалось ему легко. Услышав о боли, которую она терпела в течение многих лет, ему захотелось зарычать от гнева за нее, броситься к ней, схватить ее в объятия и крепко прижать к себе.