АЛМАЗНАЯ ТРУБА
Шрифт:
– А что же? – удивился водитель.
– Ну, тундра, ты даешь!.. Здесь же нет ни одного стройбатовца. Все "негры", что под них косят, как и мы, – контрактники. А особистов зачем столько? Да и что это за особисты такие? Не поймёшь то ли братва, то ли и в самом деле "чекисты". Все следят за всеми, никто друг другу не доверяет. А ты болтаешь тут всякое.
– Да я об этом только с тобой, Пашка, – с беспокойством взглянув на напарника, сказал водитель. – Думаешь, здесь что–то нечисто?
– Нечисто! – с сарказмом воскликнул Павел. – Да тут смердит вовсю. Я не знаю в чём дело, но" точка " эта гнилая. Вот закончится контракт, и рвану отсюда когти, только меня и видели. И тебе
Машина подкатила к КПП и остановилась у шлагбаума.
– Всё, Муха, поговорили, – хмуро сказал Павел. – Если хочешь выжить и вернуться домой с бабками – не будь дураком. Понял?
– Понял, – растерянно ответил водитель и нажал на педаль акселератора, направляя машину под открывающийся шлагбаум.
Если бы разговор двух друзей слышала сорока, наблюдающая за излучиной реки с высоты птичьего полета, она вряд ли что поняла. Её просто пугали странные сооружения "царя природы" – двуногого существа, не ведающего её законов и наводящего страх на все живое своей бессмысленной жестокостью и алчностью.
Сорока стала быстро снижаться, держа курс прямо к оврагу, выходящему к реке. Вот под ней пронесся внизу забор из колючей проволоки, несколько рядов вагончиков и сборных домиков, потом снова забор с вышкой, на которой стоял скучающий человек в камуфляже. Он облокотился на перила и меланхолично глазел ни снующие меж пяти больших ангаров самосвалы с рудой. Тяжёлые машины исчезали в чреве большого модульного здания у реки и появлялись из него уже порожними. На пути сороки к свалке, где она рассчитывала поживиться чем–то вкусненьким, возвышалось циклопическое сооружение из металлоконструкций со стоящими у её подножия огромными многоосными тягачами и трейлерами. Это сооружение напоминало стартовую площадку космодрома, только куда скромнее по размерам. Переплетение ферм и балок было окутано пылью и откуда–то из глубин, находящихся под этим странным сооружением, доносился мощный гул пламени, рвущегося из сопла. Огонь сокрушал на своем пути к недрам каменисто–глиняную породу, отчего сходство со стартовой площадкой ракеты было еще более поразительным.
В пятидесяти метрах от реки стояло длинное здание с плоской крышей. Оно появилось здесь лишь два года назад, практически одновременно со всеми другими строениями и сооружениями, расположенными на обширном участке некогда нетронутого леса. Здание это, выстроенное из металлоконструкций и панелей "сэндвич", было выкрашено зелёной краской с камуфляжными пятнами и разводами, делающими его практически незаметным со стороны реки. Сверху его накрывала огромная маскировочная сеть, скрывающая "Блок А " от посторонних глаз с воздуха. Немного дальше в глубь лесного массива на расстоянии двухсот–трёхсот метров друг от друг от друга располагались ещё пять таких же зданий, но втрое короче. Как и "Блок А ", они были тщательно замаскированы, хотя такие меры и не могли обмануть специалистов разведки. Маскировка была рассчитана на внешний эффект, на любопытствующих граждан из числа охотников и собирателей грибов и ягод, случайно или умышленно оказавшихся поблизости от секретного объекта, строительство которого вела некая воинская часть, состоянии из одних контрактников.
Впрочем, никто не мог приблизиться к строительной площадке за колючей проволокой на достаточно близкое расстояние, чтобы разглядеть, что–либо в подробностях. Окрестности контролировались вооруженными патрулями с собаками, которые регулярно объезжали прилежащую к объекту территорию на "УАЗиках", для чего в тайге были специально проложены грунтовые дороги.
Как и всякий военный объект, эта строительная площадка, именуемая в соответствующих документах "Полигоном №…", была огорожена по периметру забором из колючей проволоки с пропущенным через неё током высокого напряжения. Внешний контур имел двойное ограждение, но и сама площадка разделялась колючкой на зоны, попасть в которые можно было только через КПП, имея соответствующий допуск.
Самую большую площадь занимала "Рабочая зона", на которой и располагались блоки А, В, С, Д, Е и F и установка скоростной турбопроходки "Крот", так похожая на космический старт. Зона тщательно охранялась и контролировалась с наблюдательных вышек, на которых, помимо часовых с автоматами, размещалась и аппаратура слежения, включая автоматизированные приборы ночного видения.
Рабочая зона находилась непосредственно в излучине реки и имела размеры 2 на 3 километра. К ней примыкали грузовая площадка с кранами возле понтонного причала и двумя модульными складами, а также мощная передвижная дизель–электростанция и хранилище топлива. Рядом с одним из складов размещалась вертолётная площадка, а за ней – городок "военных строителей", состоявший из двух десятков вагончиков и двух щитовых домов. Здесь же, прямо в лесу, находился и парк автотехники и тракторов.
С другой стороны грузовой площадки, у реки, размещался ещё один городок, очень похожий на первый, только техника здесь стояла отнюдь не мирная: пять БТР–80 и пять БМД, да ещё вездеходы с крупнокалиберными пулемётами, военные грузовики "Урал" и даже два самоходных зенитных комплекса "Тунгуска". В общем, непосвященный, глядя со стороны (если бы такая возможность ему представилась), не смог бы понять ни предназначения Полигона, ни чем заняты люди в военной камуфляжном форме.
Об этом даже в Министерстве обороны имели представление всего три человека, но они скорее бы умерли под пытками, чем раскрыли тайну. Охранники Полигона не знали, что на самом деле происходит в "Рабочей зоне", и чем там заняты "военные строители", общаться с которыми было категорически запрещено. Да это и невозможно было сделать, благодаря тщательно продуманной системе контроля и безопасности. "Секьюрити" находились везде и повсюду.
Внутренняя жизнь этого секретного объекта тоже была довольно странной и подчинялась своим неписаным законам, а отнюдь не уставам. Общение с внешним миром было запрещено. Дисциплина среди контингента поддерживалась жестко, а порой и жестоко. Здесь не было ни одного двадцатилетнего юнца, не было и дедовщины, но у командования хватало других проблем, разрешение которых порой требовало самых крутых мер, и оно их применяло без всякого сожаления и терзаний совести.
13.
Бессонная ночь, проведённая в напряжённой работе за компьютером, давала о себе знать. Клёнов потёр пальцами покрасневшие и слезящиеся глаза, с сожалением взглянул на почти пустую кофеварку и, включив принтер, с шумом выдохнул. Он только что закончил обработку полученной информации. Уставший мозг требовал хотя бы кратковременного отдыха, чтобы переключиться на её анализ.
Алекс встал со стула, потянулся и глубоко прогнулся назад, чтобы размять затёкшую спину. После нескольких энергичных движений неприятное покалывание в пояснице исчезло, и он подошел к Манфреду, всё еще упорно стучащему пальцами по кнопкам клавиатуры.
– Ну, есть что–нибудь интересное? – тихо спросил он друга, покосившись на спящую на диване жену. Та, как ребенок, свернулась "калачиком", подложив под щеку ладошку.
– Есть, – так же тихо ответил Манфред. – Скоро закончу.
Кивнув головой, Алекс отошёл к окну. Уже было светло, по автобану широкой серой полосой разрезавшему зелёные лужайки с картинными домиками, катили потоки автомобилей. Близилось начало рабочего дня, и к огромной новостройке рядом с уже вознёсшимся вверх офисом их фирмы, всё чаще и чаще подкатывали машины и исчезали в тоннеле, ведущем в подземные гаражи. На стройплощадке же работа не прерывалась ни на минуту. Пять высоченных кранов, словно гигантские журавли, обступили со всех сторон фантастическое нагромождение из стекла, бетона и стали, в котором пока ещё с трудом угадывались контуры красивейшего офисного комплекса и которому суждено было в ближайшем будущем стать настоящим украшением города.