Алмазный меч, деревянный меч (2)

Перумов Николай Даниилович

В зале начал нарастать шум негодования. Клара била по самым больным местам.

– Или же, - Клара возвысила голос, - можно попытаться вспомнить, что мы - маги. И что, кроме нас, обитателям Мельинского Мира некому помочь.

– А их собственные маги?
– выкрикнул кто-то из задних рядов: похоже, кто-то из воинских целителей.

– Их собственные маги слабы, вдобавок погрязли в гражданской войне. Созидатели Пути сметут их как сор. Не надо обманывать себя, господа Совет. Если мы не остановим козлоногих, нам не помогут никакие уступки и отступления. Они найдут нас и вынудят к драке...

Она

заметила торжествующую ухмылку на лице Эрреаса, поняла, что совершила ошибку, однако было уже слишком поздно.

– Мы располагаем ещё одним докладом разведчиков, - сладким голосом сказал Трагне.
– Им удалось проследить Путь.

Архимаг вскинул голову и впился торящим взором в лицо Эрреаса, однако тот не опустил взгляда.

– Я не лгу, владыка, - оскорбился Трагне.
– Суть сообщения сводится к тому, что Путь пронзает Упорядоченное подобно исполинскому тоннелю. Да, часть слоев Реальности разрушена. Но куда больше уцелело, даже в непосредственной близости от Пути. Я констатирую, что почтенная фройляйн Хюммель не права. Мы не вправе рисковать Долиной ради спасения нескольких миров...

– А ради чего ж мы готовы рисковать?!
– не сдержавшись, заорала Клара, и Эрреас тотчас лишил её слова.

– Ставлю на голосование, - провозгласил распорядитель.

Клара с последней надеждой воззрилась на Архимага.

И Игнациус поднялся.

– Прошу слова, - буднично сказал великий волшебник.

Наступила мёртвая тишина. Эрреас скорчил гримасу, однако ничего поделать не смог.

Постукивая посохом, Игнациус поднялся на трибуну. Оглядел Совет тяжёлым взглядом из-под кустистых бровей. Клара заметила, как Ирэн вздрогнула, покраснела и поспешно отвела глаза.

– Вы знаете, как, кем, когда и почему была создана Долина?
– негромко спросил Архимаг, - Или, быть может, вы забыли?

– Нет... нет...
– нестройный хор голосов.

– Вы забыли, что вы - ученики учеников моих учеников, А я - последний из тех, кто видел и внимал тем, кто творил нашу Долину. Я не хочу неограниченной власти, вы управляетесь сами. Но, скажу я вам, невелика же честь управлять такими трусами! Вы поджали хвост, как только появилась опасность. Вместо того чтобы преградить ей дорогу, как это сделали Творцы Долины, выдумаете только о бегстве. Мне стыдно, маги. Очень стыдно. А больше я вам ничего не скажу. Решайте. Я не стану противодействовать вашему решению, каким бы оно ни оказалось.

Игнациус повернулся и, всё так же постукивая посохом, вернулся на своё место.

– Гхм... по-моему, пора голосовать, - выдавил из себя Эрреас.
– У нас... кгхм... есть два предложения, Первое - объявить войну и... ну, в общем, понятно. Второе предложение - госпожи Ирэн Мескотт: воспользоваться заклятием "Кольцо" и отступить. Кто за первое предложение, шлите ваши знаки...

Алые сполохи над пустой трибуной. Десять голосов, пятнадцать, двадцать... Двадцать четыре. Очень много. Невероятно много. Но - не большинство. И уж тем более не две трети всего Совета.

– Кто за второе...
– торжествующим голосом начал Эрреас.

Десять... пятнадцать... двадцать... двадцать пять...

Клара ругнулась про себя. Но шанс ещё оставался. Если будет меньше сорока девяти голосов.

Тридцать. Тридцать

пять, - теперь число нарастало куда медленнее, чем вначале, - голосовали колеблющиеся.

Сорок. Клара почувствовала, что ладони покрылись липким потом.

Сорок три. Сорок четыре. Сорок пять... шесть... семь...

Даже сорока восьми голосов не хватит, чтобы утвердить позорное бегство!

Сорок восемь.

Тишина.

– Вес высказались?
– скрипуче осведомился Эрреас.

Вспышка. Белый огонь.

Сорок девять голосов "за".

Клара крепко зажмурилась.

***

Вольные несли бесчувственного Императора прочь с поля боя, а в это время Первый легион, точно набравшая разбег волна, топча и своих, и чужих, ворвался в крепость через разбитые магическим ударом ворота. Первую когорту легиона вёл сам легат Клавдий. Прикрывшись щитами, ветераны смяли нескольких попытавшихся перекрыть им путь магиков - без долгих рассуждении подняли их на копья.

Воодушевлённые, вновь полезли на стены Восьмой и Одиннадцатый легионы, оправившись, возвращался в бой Шестой, и даже позорно бежавшие было баронские дружинники начали понемногу вступать в бой - как только поняли, на чью сторону клонится победа.

Файерболы и молнии разили по-прежнему, однако легионеры сразу в десятке мест ворвались на стену.

Заработали короткие мечи и длинные алебарды. Сулла скомандовал своим арбалетчикам двигаться вперёд.

В панике отступавшие маги видели перед собой лишь сплошную стену щитов да частокол шлемов над ней. Подражая гномам, тесным строем Первая когорта вместе с пехотой Тарвуса устремилась к входу в главную башню.

Ещё сопротивлялись где-то на верхних ярусах ученики и подмастерья. Но они уже никого не интересовали, легионеры добивали их походя, почти не неся потерь. Слабые огненные шары можно было отразить обычным щитом; то же самое и с молнией. Правда, маги неопытнее, что защищались прямо над воротами, сбились в тесную кучку и, выставив щит, не пробиваемый никаким оружием, ринулись бегом к дверям башни, но, увидав чёрные створки сорванными и валяющимися на земле, растерянно остановились. Щит ослабел, и короткой заминки хватило одной из манипул Шестого легиона, чтобы растоптать пытавшихся сопротивляться.

Легионеры заняли весь двор. Первая когорта ворвалась внутрь главной башни. Другие взялись за флигеля и пристройки. Отчаянные схватки вспыхивали повсюду, в тесноте коридоров, на лестничных маршах - уцелевшие маги не собирались сдаваться без боя. Кое-где начались пожары.

Здесь, внутри крепости, дрались более опытные, Каждый шаг давался легионерам немалой иеной. Однако они всё равно наступали - их были тысячи, десятки тысяч против нескольких сотен волшебников.

...Императору казалось, что он парит сейчас над полем сражения точно птица, видя разом всё, что делается в десятках мест. Он видел, как укрывшиеся за щитами легионеры, выставив вперёд копья, надвигались на растерянно сжавшегося в каменном тупике молодого волшебника в фиолетовой куртке, совсем еще юного, почти мальчишку; вот он взмахнул рукой, затрясся пол, с пальцев сорвалась лента фиолетового пламени, скакнула с одного щита на другой, оставляя широкие подпалины, и, не причинив ущерба, угасла. Паренек израсходовал слишком много Силы.