Алмазы Эсмальди
Шрифт:
Таня улыбнулась.
– Это недолго поправить… Она не позовет гостей, пока ты в отъезде?
– Нет. Когда она принимает гостей, я должен быть при ней. Ну все, Таня! Раздевайся!
Гарри вернулся домой около двух часов ночи. Он открыл дверь и тихонько двинулся к своей спальне. Здесь его ждал шок, от которого по его спине пробежали ледяные мурашки. Он увидел, что дверь Лизы в дальнем конце коридора открыта, и в комнате горит свет.
– Гарри? – резкий, ворчливый голос наполнил сердце Гарри страхом.
Собравшись
– Где ты был?
Гарри понимал, что необходимо сейчас же придумать какую-нибудь убедительную ложь, иначе не миновать беды.
– А, Лиза… – сказал он, входя в комнату и закрывая дверь. – Почему ты не спишь? Снова болит?
– Где ты был?
– Я не мог заснуть. Ходил прогуляться. – Он подошел к кровати и сел рядом.
– Гулял? В такое время… уже третий час. Я тебе не верю!
– Лиза… прошу тебя… – Гарри выдавил улыбку, чувствуя, как по спине у него струится пот. – У тебя достаточно своих проблем. Не хотелось говорить… я плохо сплю. Всякие мысли бродят в голове… В таких случаях лучше всего встать, одеться и немного пройтись. Потом я сразу засыпаю.
Блестящие глаза Лизы выражали недоверие.
– Ты нашел себе шлюху? – угрожающе спросила она, и от звучавшей в ее голосе ярости у Гарри застыла кровь.
«Господи! Дело плохо!» – подумал он.
– Лиза… как ты можешь? – Нужно было рассеять ее подозрения. И хотя его мутило от собственного двуличия, он продолжал, наклонясь к Лизе и заставляя себя смотреть ей в глаза. – У нас с тобой общая беда. Но таким должен быть брак, и ради тебя я смирился со всем. В моей жизни нет другой женщины… только ты. Выходит, не сумел я этого доказать, раз ты мне не веришь. Помнишь, как я говорил, что мне хорошо было с тобой в тот первый раз… как никогда в жизни. С тех пор для меня ничего не изменилось и так останется навсегда.
Гарри было стыдно слушать себя, но страх заставлял его лгать. В течение долгой, невыносимой минуты она испытующе смотрела на него, потом пожала плечами.
– Хорошо, Гарри, я понимаю. Иди спать. У тебя впереди два трудных дня.
Гарри медленно встал, едва решаясь верить, что Лиза приняла его вранье за чистую монету… вот только бы она еще перестала смотреть на него с таким подозрением.
– Да… теперь я наверняка усну.
Когда он был уже у двери, чувствуя себя как человек, удачно вывернувшийся из опасного положения, Лиза окликнула его:
– Гарри…
Он остановился с сильно бьющимся сердцем.
– Да, дорогая?
– Пожалуйста, не выходи больше по ночам. Я так разволновалась, когда позвонила тебе и никто не снял трубку. Если тебе
С упавшим сердцем он кивнул головой, понимая, в какую западню влез.
– Конечно, дорогая, я больше не стану так делать.
Марта и Джильда встрепенулись, увидев вошедшего на террасу Генри.
– Ну, как? – нетерпеливо спросила Марта. – Получили вы деньги?
Генри дотащился до кресла и упал в него. Он все еще не справился с потрясением.
– Джильда, девочка, ты не принесешь мне виски?
Видя его серое искаженное лицо, Джильда поспешила к бару.
– Получили вы деньги? – Марта стукнула толстым кулаком по бамбуковому столику.
– Они у Джонни.
– У Джонни? – в голосе Марты зазвучали визгливые нотки. – А где он сам?
– У себя в комнате.
– Значит, они у Джонни! – Марта всей тушей завозилась в кресле, отчего оно затрещало. – Значит, вот как ты поставил его на место! Удивляюсь, как это меня еще не хватил удар!
– Успокойся. Если бы не он, я вообще ничего бы не получил. Так нам хоть что-то достанется. – Поколебавшись, Генри продолжал: – Марта… я тут думал… староваты мы становимся для этого рэкета.
– Староваты! – Марта возмущенно фыркнула. – Говори за себя!
Вошла Джильда, неся виски с содовой.
– Спасибо, милочка, – Генри принял стакан. Выпив половину, он поставил его и промокнул губы платком.
– Хватит корчить из себя черт-те кого! – заорала Марта. – Что там случилось?
Генри рассказал.
– Дело в том, Марта, что мы не получили бы ни гроша, если бы не Джонни. Эйб решил облапошить нас. Эти бандюги унесли бы весь товар, а Эйб клялся бы, что знать их не знает.
Новость потрясла Марту. Ее жирное тело заколыхалось студнем.
– Я думала, Эйбу можно доверять.
– Как мы можем кому-то верить?
На террасе появился Джонни. Он бросил на стол пачку банкнот.
– Вот… Шестьдесят шесть тысяч шестьсот шестьдесят семь долларов. Разделите между собой. Свою долю я взял.
– Как насчет того жемчужного ожерелья? – рявкнула Марта.
Джонни ухмыльнулся ей.
– Доплата за риск… Я оставил его себе. – Он подошел к креслу и сел. – Посмотри-ка, похоже, вы меня не понимаете, хотя и взялись за крупное дело, сами вы – мелюзга. Это жестокий, опасный рэкет. Все ложится на меня, поэтому мне и причитается больше.
Марта была готова взорваться, однако взгляд Генри остановил ее. Он заговорил тихим, спокойным голосом.
– Да, Джонни, твои доводы мне понятны, но будем справедливы. Идея принадлежит Марте. Каждый из нас внес свою долю. Она задумала, а ты исполнил, отлично исполнил, признаю. По-моему, стоимость жемчуга стоит разделить на всех.