Алое восстание
Шрифт:
Бок о бок со мной едет Кассий. Его отполированные трофейные доспехи и меч сияют, золотые кудри обрамляют гордый королевский профиль. Трудно поверить, что кто-то когда-то мочился на него, встав в кружок.
— Я как молния, — рассуждает он с улыбкой, — а ты, мой мрачный приятель, олицетворяешь гром.
— А я кто? — спрашивает Рок, подгоняя лошадь, чтобы поравняться с нами. Копыта отбрасывают комья грязи. — Может быть, ветер?
— Вот-вот, — смеюсь я, — вечно витаешь в облаках.
За нами движется все наше воинство, за исключением Куинн с Юнией, оставленных присматривать за замком. Мы рискуем, и ставки велики. Едем шагом, не торопясь, чтобы разведчики Минервы нас как следует разглядели. Не знают они лишь о том, что я успел побывать у них еще до рассвета и вернуться. Ногти до сих пор черные от грязи.
На вершинах окрестных холмов то и дело мелькают вражеские всадники. Делают вид, что дразнятся, но заняты серьезным делом: оценивают наши силы, пытаются разгадать тактические планы. Тем не менее, когда мы выезжаем на луга Минервы с высокой травой и оливковыми рощицами, растерянность противника очевидна — все всадники поспешно прячутся за стенами крепости. Ни в одной из предыдущих вылазок братство Марса не участвовало такими силами. Даже наши прославленные упыри на этот раз открыто скачут с нами на черных конях, и их черные волчьи плащи развеваются на ветру. В авангарде войска вся элита: безжалостный Виксус, кряжистый Поллукс, злобная Кассандра и другие бывшие приспешники Титуса. У их стремени бегут трусцой рабы.
Выдвигаемся вперед с Кассием и Антонией, которая сегодня несет наш штандарт. На стенах лучников маловато, и я посылаю Кассия удостовериться, что они не сидят в засаде у нас на флангах. Он галопом скачет прочь.
На сотню метров вокруг крепости земля, промокшая от недавних ливней, истоптана в грязь, это поле смерти. Его усеивают десятки лошадиных трупов с раздутыми животами — следы последнего боя, когда Кассий со своим отрядом гнал противника до самых ворот.
До нас стрелы лучников со стен не долетают, здесь по-прежнему царство высокой сухой травы, в которой малыш Севро мог бы спрятаться, стоя во весь рост. Поздние осенние цветы печально склоняют головки. Подъезжаю к краю вытоптанного поля. Увязая копытами в черной жиже, Квитус негромко ржет. Выпрямляюсь в седле и ору изо всех сил:
— Пакс! Пакс!
Через некоторое время створки главных ворот начинают отворяться — так же тяжело и медленно, как в ту ночь, когда мы с Кассием проникли в крепость. Наружу выезжает Виргиния, скачет рысцой через поле и останавливается напротив, зорко оглядывая мою армию.
— Поединок? — усмехается она. — Пакс из мудрого и благородного братства Минервы против Жнеца из кровавого сборища Мясников?
— Заманчиво излагаешь, не терпится посмотреть, — отвечает Антония, зевая. На ее доспехах, как всегда, ни пятнышка, несмотря ни на что.
Виргиния на Антонию даже не глядит.
— А ты точно не спрятал никого? Зрители смогут подойти, чтобы поддержать своего бойца, — спрашивает она, — или лучше сначала поджечь траву и убедиться, что там нет засады?
— Здесь все налицо, — снова отвечает Антония, — ты знаешь, сколько нас.
— Да, я умею считать. — Виргиния по-прежнему смотрит только на меня, в глазах ее тревога. — Не боишься? Пакс…
— Пакс, как твои яйца? — заглушаю я криком ее слова. Она морщится, и в тот же миг из ворот доносится барабанный бой.
Только это не барабан, а боевой топор, которым Пакс молотит по своему щиту. Виргиния машет рукой, и великан покорно отступает за ворота, но грозный стук не утихает. Переговоры продолжаются. Договор прост: победитель получает всех рабов, захваченных той или другой стороной. Весомый заклад.
— Я думала, драться будет Красавчик… — Виргиния ищет глазами Кассия. — А где этот ваш псих, твоя тень, со своей волчьей стаей? Не хватало еще, чтобы он снова выскочил у нас из-за спины.
Громко зову Севро и получаю в ответ взмах рукой, такой же черной, как волчья шкура и лицо, измазанное грязью. Виргиния вглядывается — все шестеро на месте. Из остальных не хватает только Куинн. Однако предводительнице Минервы этого мало, она требует, чтобы мы отступили от края поля на несколько сотен метров. Трава там будет выжжена, чтобы расчистить место для поединка, а присматривать за боем будут по десять человек с каждой стороны.
— Не доверяешь? — усмехаюсь я. — Не прячется никто в траве.
— Отлично, тогда никто и не сгорит.
И в самом деле засады в траве не обнаруживается. Когда пламя утихает, я спешиваюсь и с десятком людей иду навстречу Паксу по дымящейся земле, покрытой пеплом. Великан снова колотит боевым топором по щиту с головой Медузы. Мне еще ни разу не доставался противник со щитом. Доспехи Пакса покрывают его целиком. Я сжимаю пику с шокером и тесак, одна перчатка у меня красная, другая — черная.
Сердце колотится в предвкушении поединка. Вооруженные бойцы с двух сторон окружают нас, Кассий среди них. Даже в дыму его доспехи поражают своим блеском. С небрежной улыбкой он хлопает меня по плечу:
— Не забывай все время двигаться. — Он окидывает взглядом гигантскую фигуру Пакса. — Вспомни крават. Ты быстрее, чем этот чертов бугай, верно, брат?
— Еще бы! — подмигиваю в ответ.
— Гром и молния, брат! Гром и молния!
У Пакса сложение черного. За два метра ростом, настоящая гора мышц, он двигается с ловкостью пантеры и наверняка способен бросить меня метров на тридцать. Интересно, как высоко он может подпрыгнуть? Пробую сам, просто чтобы размять ноги. Взлетаю метра на три и легко, как пушинка, опускаюсь на землю, поднимая тучи пепла.
— Давай, блоха, попрыгай напоследок! — громыхает басом великан. — Ноги тебе больше не понадобятся.
— Что? — Я приставляю ладонь к уху.
— Я сказал, ноги тебе больше не понадобятся!
— Хм… странно, — бормочу я удивленно.
Пакс хмурится в недоумении:
— Что странно?
— У тебя голос как у девчонки. Что-то случилось с твоими яйцами?
— Ах, ты…
Подоспевшая Виргиния обрывает перепалку, сердито бурча что-то о дурацких мужских обычаях, затем объявляет во всеуслышание:
— Поединок продолжается до…
— До победы! — нетерпеливо заканчивает Пакс.
— До смерти, — возражаю я, но лишь для виду. На самом деле это не имеет значения, главная цель — не поединок.
— До победы! — заключает Виргиния.
Она объявляет о начале поединка, но прежде в небесах раздается несколько звуковых хлопков. Из башенок замка на Олимпе выстреливают блестящие молнии и несутся к нам, сверкая на солнце золотыми доспехами и причудливыми шлемами. Воевать кураторы не собираются, но по такому случаю приоделись на славу. Сегодня рядом с ними парит на гравилифте по-праздничному накрытый стол с бутылями вина и горой закусок.