Алтари Келады
Шрифт:
— Что? Да, — ответила она совершенно невпопад. Он понял, что Лила не слышит его. Она стряхнула с ног уродливые крестьянские башмаки и вышла на площадку.
Встав лицом к шару, Лила постаралась забыть все, воскрешая в памяти только музыку, под которую она танцевала на алтаре. Когда мелодия зазвучала отчетливо, магиня закрыла глаза и задвигалась в танце, представляя себе, что в ней, как в кристалле, концентрируется сила магии. Плавные и быстрые, почти змеиные движения помогали ей сосредоточиться на втягивании силы, проникающей в кончики пальцев, в руки,
Цель возникла растущей оранжевой точкой, мгновенно заполнившей все видимое пространство. Лила не успела остановить мысль и с разгона ворвалась в шар, пролетая сквозь полупрозрачную массу, пронизанную тонкими, ритмичными сетевыми структурами, в которых чудилось что-то знакомое. Игла ее воли пронзала поры между волокнами, интуитивно отыскивая центр. Серое пятно центра быстро увеличивалось, Лила влетела в него и внезапно оказалась в том же зале, где начинала танец.
У пруда перед шаром стояли трое. Двоих из них — ни светловолосого, ни улыбающегося, с рыжей кудрявой шевелюрой — она не видела никогда, третий, темноволосый, напомнил ей Альмарена.
— Говори ты, Гелигрен, — обратился он к светловолосому. — Пусть твое слово уйдет в будущее и станет нашим завещанием людям.
— Нет, Лилигрен, все будет не так, — ответил светловолосый. — Мир слишком темен для знания, суеверие скорее достигнет нашей цели.
Он сделал жест руками, и перед Оранжевым шаром появилась фигура женщины из монтарвов, чем-то схожей с Хэтоб. Видение величественно выпрямилось и заговорило:
— Я, Мороб, владычица Лура, сообщаю тебе, что это место обладает могущественной силой. Ты, который нашел его, используй эту силу на благо людям… Трое стояли и ждали, пока видение не закончит речь.
— Маг, в ком достаточно и силы, и добра, сумеет принять это послание, — заключил светловолосый.
— Пусть будет так, — согласились другие двое.
— Подождите! — вдруг насторожился светловолосый. — Мы не одни.
Здесь кто-то есть.
Он поднял голову. Серые глаза глянули прямо на магиню, в них отражались нездешняя сила и мудрость. Лила вздрогнула и метнулась в никуда.
Лишь ощутив себя на прежнем месте, она почувствовала, что оболочка шара разлетелась, и от него идет знакомый, захлестывающий поток оранжевой силы.
Альмарен с тревогой наблюдал за магиней во время ее танца и вместе с остальными видел, как засветились кончики ее пальцев — нет, не оранжевым, а белым, — затем ладони, руки, плечи, и наконец вся она вспыхнула белым факелом, застыв с раскинутыми руками перед шаром. Белый луч вырвался из ее лба, устремляясь в шар, и тут же исчез. Лила, шатаясь, опускалась на колени. Он подбежал к ней, поднял, обнял за плечи. Ее била дрожь, не от холода или страха, а от безрассудного перебора
— Безумная, ты же могла убить себя, как Авенар! — выкрикнул он.
Лила приходила в себя, дикий блеск в ее глазах исчезал.
— Ты бы знал, где я была… — шептала она. — За такое не жалко отдать жизнь.
— Не бросайся жизнью, она у тебя не для этого, — отвечал Альмарен, не спеша выпускать ее из рук. Но Лила уже твердо стояла на ногах, она отстранилась от него и повернулась к шару.
— Ты освободила шар, — услышала она рядом голос Альмарена.
— Не знаю, как это у меня получилось, — услышала она свой голос. — Там было совсем другое…
Монтарвы, кто в рубиновых очках, кто прикрываясь от света шара ладонью, один за другим подходили к пруду. Раздался общий изумленный ропот, и над ним — голос Тревинера:
— Смотрите, смотрите! Эти твари оживают! Саламандры зашевелились, спокойная до сих пор вода пошла кругами, наполнилась плещущейся в ней жизнью.
Хэтоб подошла к магам и заговорила, ее лицо и голос были полны радости.
— Она благодарит вас, — подсказал Витри вместо оказавшегося поодаль Шеммы. — Она предлагает нам быть гостями Лура.
— Скажи ей все, что говорится в таких случаях, Витри, — ответила магиня. — Мне трудно говорить. Скажи, что и нам нужна ее помощь.
Витри, подбирая лоанские слова, сумел объясниться с Хэтоб.
— Владычица согласна выслушать нас и оказать помощь, — сообщил он магам.
Глава 34
Весь следующий день Каморра занимался вышедшими из повиновения уттаками. Огромное войско превратилось в толпу и мародерствовало в Келанге, растаскивая добро и пожирая трупы горожан. Маг закрылся в кабинете правителя и, сосредотачиваясь на своем белом диске, отыскивал уттакских вождей и внушал им мысли убраться из города. Диски вождей, как и диски помощников, имели свойство подчинять их волю владельцу его собственного диска.
К полудню уттаки, унося награбленное и предназначенные для съедения трупы, покинули Келангу и встали лагерем на берегу Тиона. Каморра приказал подать вороного и побывал в каждом племени, чтобы воодушевить дикарей и подсчитать потери. К его радости, потери оказались ничтожными. План Госсара оправдал себя.
Вечером маг послал за Госсаром. Он дождался своего союзника в зале, где прежде Берсерен принимал советников.
— Хорошие новости, Госсар, — объявил он. — Мы взяли город почти без потерь.
— Зато у меня — плохие, — резко ответил тот. — Треть моих воинов тайком ушла в Босхан — и это из-за жестокости ваших дикарей, Каморра!
— Сколько их ушло?
— Не менее полутора сотен.
— Только и всего? — пренебрежительно хмыкнул маг. — У меня счет идет на тысячи, а ты дергаешься из-за полутора сотен? Глупо, Госсар.
— Это были не дикари, а хорошо обученные и вооруженные воины.
Теперь они выступят на стороне Норрена.
— Если им нравится подохнуть за Норрена, я не могу им запретить.