Альтернатива
Шрифт:
– Сергей Михайлович! – Маринка снова попыталась проявить инициативу, – Так в чём заключается идеология нашего движения?
Черенков глянул на часы, но затем, махнув рукой, поставил чашку на стол и поудобнее устроился в кресле.
– Человек! – он поднял вверх указательный палец, – Человек – вот наша ценность! Его права и свободы – экономические и политические. Казалось бы, в этом мы едины с либералами. Но на самом деле есть принципиальное отличие. Либералы на первое место ставят свободу, а мы – человека. Для либералов свобода – самоценность. А для нас ценность – сам человек. Если человек осознанно … Подчёркиваю – осознанно идёт на ограничение своих свобод, понимая, что это в интересах общества, коллектива и его самого в конце концов – то надо уважительно относиться к его мнению. А не говорить всякое… Вот, например, коммунистические субботники. Эту идею уже опошлили коммунисты. А теперь и либералы туда же – бесплатный труд, где это видано! У меня отец после войны жил в Воронеже. Город был разрушен, жили тяжело. Но после работы люди выходили на субботники по расчистке улиц. Добровольно! И, разумеется, бесплатно. Потому что они знали: сегодня они поработают – завтра пойдёт трамвай, завтра поработают – послезавтра заработает кинотеатр.
– Но ведь этим должно заниматься государство? – переспросила Маринка.
– Государство! – Черенков презрительно махнул рукой, – Вот она – иждивенческая позиция! Важный дяденька знает, что и как делать! А он на самом деле не знает! Да и откуда ему знать – он жизнь видит из окна своего кабинета. Он должен принимать решения, но для этого надо знать обстановку. А простые люди знают обстановку лучше. Так дайте же им возможность самим принимать решения, не надо людей считать дураками.
– А как же социалка, пенсионеры, в конце концов? Кто, кроме государства, о них позаботится? – продолжала настаивать Маринка.
– Снова патерналистское государство! – Черенков хитро усмехнулся, – Источником блага является народ, а государство это благо только делит и себя не забывает. Вот, например, работающий пенсионер. Государство берёт с него налоги, а потом платит ему пенсию – ни в чём себе не отказывай! Вы скажете – неработающие пенсионеры или инвалиды? Государство отберёт блага у их родственников, у их соседей, и чуть-чуть отдаст инвалидам. И при этом скажет – смотрите, какое я доброе! Я не говорю, что со стороны государства не должно быть никакой социальной поддержки. Но надо чётко понимать, откуда оно для этого берёт ресурсы. Конечно, не всем такая позиция нравится. Возможно, именно из-за того, что мы выступаем за уменьшение роли государства в тех сферах, где без него можно прекрасно обойтись, мы и считаемся оппозиционным движением.
– Но ведь государство в последнее время пытается спихнуть с себя свои обязательства – ну там монетизация льгот и прочее? – недоумевала Маринка.
– Вот именно! – Черенков резко повернулся к ней, – От обязанностей пытается отказаться, а прав старается захапать ещё больше. Взять, например, такую вещь, как установление минимального размера оплаты труда. Он устанавливается законодательно, а выполнять это обязаны работодатели. Улавливаешь юмор?
Он в упор смотрел на Маринку. Она поёжилась под его взглядом и помотала головой.
– Вот! – как-то даже обрадовался Черенков, – А штука-то в чём - власти обещают, а платят предприниматели. Понятно? Конечно, в этом случае власть может обещать всё, что угодно – выполнять это должны будут другие. Вот против такого положения вещей мы и выступаем. А многим чиновникам из правящей партии это не нравится. Если люди сами будут решать, что и как делать – зачем тогда нужны чиновники? Или, что ещё хуже для некоторых деятелей – им придётся лично отвечать за принятые решения.
Он допил чай и по-военному спросил:
– Ещё вопросы?
Маринка смущённо молчала, пытаясь переварить услышанное. Руднев невозмутимо продолжал хлебать чай.
– Ну тогда я побежал, – Черенков встал и снял со спинки кресла свой пиджак.
6.6.
Всю обратную дорогу Маринка размышляла над словами Черенкова. Войдя в квартиру, она разулась, кинула кроссовки в угол и прислушалась. Сашка продолжал щёлкать клавиатурой. «Даже не вышел встретить!» - рассердилась Маринка и крикнула:
– Я пришла!
– Хорошо! – отозвался Сашка из комнаты.
– Что хорошо? – Маринка встала в дверях.
– Всё хорошо! – ответил Сашка, не отрываясь от экрана.
Да, помощи от него не дождёшься. Так ещё к тому же и комп занял – в Интернете не пороешься. Маринка повесила куртку на вешалку и стала расхаживать по квартире – так ей лучше думалось. В основе партийной идеологии должна быть какая-то идея. У Черенкова, конечно, умных мыслей много, но они как-то все сами по себе. Их должно что-то объединять. Вот эту идею она и пыталась ухватить. Но в голову ничего не шло.
– Что ты мечешься из угла в угол? – Сашка наконец оторвался от монитора, – Ты создаёшь ветер. Я простужусь, заболею и умру. Ты этого хочешь?
Маринка остановилась и уставилась на приятеля:
– Чего сказал?
– Я говорю – ты создаёшь ветер, – Сашка пощёлкал пальцами у неё перед носом, – Ты меня слышишь?
– Вот, блин, в голову ничего не идёт, – Маринка не обратила внимания на его пассы, – Сашка, дай мне мысль!
– А что мне за это будет? – заинтересовался Сашка.
– Я тебе тогда ничего не сделаю!
– Вообще ничего? Ну так не интересно!
– А ты чего хотел?
– Ну чтобы ты сделала мне хорошо, – в голосе Сашки снова появился энтузиазм.
– Ну ладно, я сделаю тебе хорошо, если ты дашь мне мысль, – Маринка продолжала напряжённо думать, но собственных идей не было.
– Да хоть сто порций! Про что мысль? – Сашка уже предвкушал.
– Мне нужна основа партийной идеологии. Ну концепция агитационной брошюры.
– А, контрацепция – это без проблем!
– Не, контрацепция – это не то, – насторожилась Маринка, – Нужна концепция.
– Ты не понимаешь! Контрацепция – так веселее, – Сашкины глаза светились вдохновением, – Короче, так. Берёшь русскую национальную идею, и разбавляешь её своей партийной байдой – ну там текущая политическая ситуация и всё такое. Вот тебе и готовая партийная идеология. Как тебе контрацепция?
– Что ещё за русская национальная идея?
– Ну там Бердяев какой-нибудь, – Сашка неопределённо взмахнул руками и подставил щёку для поцелуя, – Ну давай, делай мне хорошо!
– Бердяев, говоришь? – Маринка отпихнула его и направилась к компу, – Ты в сети? Я твою игрушку закрою?