Альянс бунта
Шрифт:
— РОБЕЕЕРРРТ! — кричу я. — ОТКРОЙ ЭТУ ЧЕРТОВУ ДВЕРЬ!
— Чувак. Ты что, обкурился? Его явно нет дома!
— Тогда где он, блядь? — Я оборачиваюсь к парню в пушистом халате, направляясь к нему через лужайку перед домом, мои руки сжаты в кулаки.
— Стой, приятель. Притормози. Сейчас День благодарения. Он, наверное, все еще убирается в ресторане. Он приготовил специальное блюдо…
Чертов ресторан. Конечно. Тот поздний завтрак, который мы устроили с Робертом, как будто состоялся пять лет назад. Однако он упомянул, что позже ему нужно будет поработать. Я просто на мгновение
И теперь мне приходится ехать на угнанной машине через Маунтин-Лейкс, прямо мимо полицейского участка, потому что Рэн свалил на этом чертовом «Чарджере», даже не предупредив о своем отъезде. Элоди пропала, это справедливо, но скажи парню, прежде чем сваливать на его машине, черт возьми!
Неважно. На номерном знаке одолженного мной БМВ написано: «ДОКМАРК». Я намерен вернуть машину до того, как доктор Марк закончит смену и поймет, что ее нет. Мне требуется всего три минуты, чтобы проехать через весь город до ресторана. И конечно, когда подъезжаю к ресторану, внутри все еще горит свет, хотя жалюзи задернуты. Сначала я пытаюсь открыть дверь, но она заперта. Мне больше везет с черным входом. Войдя внутрь, я спешу через безупречно чистую кухню в главный обеденный зал, где застаю Роберта Уиттона, перегнувшего темноволосую женщину через один из столов. Его брюки спущены до щиколоток, рубашка прикрывает задницу (слава богу), а сам он насаживается на нее, как чемпион.
Я звоню в колокольчик на стойке хостес рядом со мной, громкий звон прерывает его движения и отец Чейза чуть не обделывается.
— Какого хрена?!
Он поспешно отскакивает от брюнетки, натягивая штаны, а женщина судорожно поправляет платье.
— Какого черта ты здесь делаешь? — Лицо Роберта покраснело, но я думаю, что это скорее от смущения, чем от гнева.
— Проверь свой телефон, — рычу я.
— Ты не можешь просто так врываться…
— ПРОВЕРЬ СВОЙ ЧЕРТОВ ТЕЛЕФОН!
Он делает это, и ярко-красный оттенок его щек сменяется белым.
— Какого черта? — шепчет он. — Где она? Почему ты ждал до сих пор, чтобы прийти и найти…
— Имей в виду. Если закончишь это предложение, я вобью твои гребаные зубы в твою гребаную глотку. Ты не отвечал на звонки!
— Э-э… — Он огляделся вокруг, хлопая себя по карманам. — Черт. Я не знаю, где мои ключи…
— К черту твои ключи. Ты идешь со мной.
ГЛАВА 35
РЭН
Входная дверь открыта — мрачное предзнаменование.
— ЭЛОДИ! — Мой крик рикошетом разносится по фойе, резкий и необузданный.
В гостиной их нет. Я проверяю столовую и кухню, но и там их нет. Кровь бурлит в жилах, пульс бьется в ушах, я взбегаю по лестнице. На стене пятно крови еще липкое и влажное.
Боже правый, нет. Пусть это будет не Элоди. Пусть это будет не ее кровь.
— ЭЛОДИ!
Она не отвечает. Откуда-то из дома доносится приглушенный стук, но я не могу понять, откуда он. Комната Дэша пуста. Мой желудок переворачивается, когда я распахиваю дверь в комнату Пакса, но я уже знаю, что их там не будет. Я знаю, где они. Элоди побежала бы туда, потому что там она чувствует себя в безопасности. Фитц отвел
Он причиняет ей боль.
Черная пелена застилает мое зрение. В груди поселяется странное, спокойное принятие.
Я собираюсь убить человека.
Другого исхода у этого сценария нет.
Он тронул Элоди: преступление настолько тяжкое, что все слова в мире не в состоянии описать его тяжесть. Я заставлю его заплатить.
— Я ИДУ…
ГЛАВА 36
ЭЛОДИ
— ИДУ, ЭЛОДИ!
Я бьюсь, царапая руку Фитца, его грудь, лицо, настойчиво пытаясь заставить его слезть с меня. Но он неподвижен, как мраморная глыба. И чертовски силен. Очередная вспышка боли распирает меня изнутри, когда Фитц, опираясь на рукоятку ножа, все глубже вонзает сталь в мое плечо, и я чувствую, как металл царапает кость.
Мой крик эхом разносится по дому, отражаясь от стен. В глазах вспыхивают звезды, зрение затуманивается, становясь черным по краям.
— Остановись. Пожалуйста! Я не могу… не могу дышать.
— Хорошо, — выплевывает Фитц. — Я буду смотреть, как ты задыхаешься. — Эта идея приводит его в восторг.
Он отпускает нож, а вместо этого обхватывает руками мое горло. Его хватка — это железные тиски, они смыкаются вокруг моей трахеи, его пальцы впиваются в заднюю часть шеи.
Я пытаюсь втянуть воздух, но это бесполезно.
Снова.
Снова.
Снова.
Черт! Черт, черт, черт. Я… нет! НЕТ! Я…
Я бьюсь ногами о доски пола. Цепляюсь за его руки. Извиваюсь, пытаясь сбросить его с себя. Ничего не получается. Фитц ухмыляется, наклонившись надо мной, наблюдая за мной так пристально, что я понимаю: он ждет, когда я умру под его руками. В его выпуклых глазах нет милосердия. Ни малейшего намека на раскаяние. Только безумие.
Голос кричит в моей голове, бессловесный и неистовый. Первобытная, животная часть моего мозга умоляет меня сделать хоть что-нибудь, чтобы не проиграть эту битву.
— ЭЛОДИ! — Голос Рэна поднимается по лестнице, но он звучит так далеко. Я не могу определить, как далеко он находится. Знаю только, что тот опоздал. Не успел.
Надо мной проплывают очертания Фитца, его ужасная улыбка искажается и деформируется. Мне кажется, он даже не слышал Рэна: тот слишком сосредоточен на мне.
Чернота накатывает на меня тихими, успокаивающими волнами. Светло, потом темно. Светло, потом снова темно. И мир исчезает.
Я плыву вниз.
Вниз.
Вниз.
Вниз.
… а затем мир резко возвращается в фокус, в моих глазах вспыхивает цвет, кислород устремляется в горло. Я — один сплошной белый шар боли, каждое нервное окончание в моем теле горит от укуса тысяч огненных муравьев.
Вес Фитца свалился с меня. Исчез.
Моя шея. О, боже, как же сильно болит шея. У меня такое чувство, будто мою трахею раздавило, хотя это не может быть правдой. Я дышу. Слава богу, я дышу.
Мое облегчение не на долго.
— Я убью тебя, ублюдок!