Аляска, сэр!
Шрифт:
После недолгого ошеломленного молчания дакота начали оживленно шушукаться между собой, и Воронцов решительно вернул их к переговорам:
– Минненота, если ты рассчитываешь получить за двух мустангов весь бочонок, то ошибаешься. – Вождь дакота растерянно посмотрел на него. – Я всего лишь показал тебе свой запас пороха, чтобы ты не сомневался, что он у меня есть. Однако надеюсь, ты понимаешь, что порох нужен не только тебе, но и нам с Чучангой, и воинам Яндоги?
– Да, да, Минненота, Повелитель Духов говорит сущую правду, – поддакнул вождь тлинкитов.
– Я прекрасно понимаю, что белый воин, обладатель волшебного ружья, не может остаться без пороха, – дипломатично произнес Минненота, – и все-таки хотелось бы знать, сколько пороху, Повелитель Духов, ты готов дать мне за двух мустангов?
Отметив боковым зрением, как напрягся в ожидании его ответа Яндога, Воронцов молвил коротко:
– Половину бочонка.
Дакота провели очередное совещание, после чего Минненота огласил их решение:
– Мы согласны. Только за половину бочонка пороха ты получишь двух мустангов без седел.
Алексей Михайлович равнодушно пожал плечами.
– Для меня это не имеет значения, – с деланным безразличием произнес он. – Седла я смогу купить за деньги у индейцев, живущих там, где по вечерам загорается северная звезда. Я слышал, они весьма дружны с белыми людьми, французами, и, следовательно, должны знать цену деньгам.
Выражение бронзового лица вождя дакота неожиданно резко изменилось. Ибо дакота с давних времен враждовали с упомянутыми Повелителем Духом племенами гуронов и чипевайев, проживающих на территории французской Канады. Более того, Минненота как раз и готовился встать на тропу войны с ненавистными гуронами! И тут вдруг получается, что он сам же подталкивает этого богатого и умного, в чем вождь уже успел убедиться, бледнолицего стать их союзником?! Нет, этого нельзя допустить ни в коем случае!
– Наши отцы тоже были союзниками французов в войне с англичанами, – глухо проговорил Минненота, – но это было давно, когда наше племя жило еще возле Больших Озер. И мы, дакота, тоже знаем цену деньгам. Просто сейчас нам нужен порох. Много пороха! И если ты, Повелитель Духов, добавишь к обещанной половине бочонка еще хотя бы один рог пороха, я дам тебе мустангов с седлами. – И он выжидающе уставился на Алексея Михайловича.
А тот между тем торжествовал: его замысел полностью оправдался! Воронцов предвидел, что при упоминании индейского племени, живущего на севере, дакота сразу пойдут на попятную. Собственно, он готов был отдать рог пороха за два седла, просто хотел довести начатую игру до конца.
– Целый рог пороха? – с сомнением покачал он головой. – Хм… Здесь мне восполнить его запасы, увы, не удастся. Значит, покупка двух седел за два или даже за четыре пиастра обойдется гораздо дешевле…
– Ну, хоть за половину рога! – перебил его Минненота, буквально взмолившись.
– За половину?.. – задумчиво повторил граф, продолжая разыгрывать запланированный спектакль. – Что ж, я, пожалуй, соглашусь на такую сделку, Минненота. И то только потому, чтобы не трястись на чепраке невесть куда.
Дакота облегченно вздохнули. На самом деле они уже были согласны отдать двух мустангов с седлами и за половину бочонка пороха, просто им хотелось сохранить лицо. И тут вдруг – вот удача! – удалось выбить у бледнолицего воина еще и целую половину рога! Безусловно, это была победа их мудрого вождя, решили они.
– Итак, подведем итог наших переговоров! – зычно объявил явно довольный результатом сделки вождь дакота. – Мы передаем Повелителю Духов двух мустангов, жеребца и кобылу, с седлами, а он дает нам взамен половину бочонка и половину рога пороха. Так, Повелитель Духов?
– Так, Минненота.
В знак успешного окончания переговоров оба пожали друг другу руки по обычаю белых людей.
Минненота с одним из сагаморов и воином-переводчиком остался в селении Яндоги, а другой сагамор, помоложе, ускакал в только-только покрывшуюся молодой травой степь, чтобы вернуться обратно уже с двумя мустангами.
Воронцов пригласил дакота в свой вигвам на обед, благо и повод сыскался: накануне Чучанга, сопровождаемый бессменным Кучумом и несколькими воинами-тлинкитами, подстрелил в лесу из «волшебного ружья» Алеши лося. Так что печенка, поджаренная на знаменитой сковородке Повелителя Духов, оказалась весьма кстати. Когда же Воронцов выставил еще и бутылку рома, Минненота восторженно воскликнул:
– О, «молоко белых»!
– У нас эту жидкость называют «водой белых», – поправил его Яндога.
Минненота озадаченно посмотрел на него, а потом бесшабашно махнул рукой:
– Да как ни называй, лишь бы голову веселила!
Дакота дружно закивали, одобряя мудрость своего вождя.
После того как трубка мира пошла по кругу, Минненота, уже слегка захмелевший, обратился к Воронцову с просьбой:
– Прошу тебя, Повелитель Духов, не вскрывать бочонок с порохом вплоть до прибытия моих воинов с мустангами.
– Слово графа! – автоматически ответил Алексей Михайлович и тут же пожалел об упоминании своего титула, поскольку переводчик беспомощно уставился на него в ожидании разъяснений незнакомого слова.
«Придется теперь выкручиваться, – мысленно укорил себя Воронцов. – Причем не только перед дакота, но и перед тлинкитами».
– У вас, индейцев, существует обычай давать отдельным членам племени почетные имена, верно? – начал он издалека и с вопроса.
– Верно, – дружно подтвердили индейцы.
– Так вот, у нас, белых людей, тоже есть аналогичный обычай, только при нем присваиваются не персональные имена, а титулы, передающиеся по наследству. То есть от отца к сыну. Это понятно? – Индейцы молча кивнули. – И вот поскольку мой отец имеет титул графа, я, соответственно, тоже имею титул графа.
– Получается, это вроде как звание вождя передавать по наследству? – неуверенно уточнил Минненота.
– Получается, что так.
Вождь дакота насмешливо произнес:
– Но тогда у графа должно быть и свое племя!