Алые буквы
Шрифт:
— Это был очень глубокий, мужественный, красивый голос. Такие голоса женщины называют сексуальными.
— Ну, тогда у вас не должно быть затруднений с идентификацией тела его обладателя!
— Перестаньте, Эллери. Боюсь, что Дерк подтолкнул малютку Map к роману. Я бы не возражала, если бы он не держал в кармане пушку. Что мне делать теперь?
— Вы пытались снова поговорить с Мартой?
— У меня не было возможности. Она приняла душ, оделась и ушла, прежде чем мои руки перестали дрожать… А я-то интересовалась, почему Марта последнее время ведет себя так
— Значит, он собирается писать ей, — пробормотал Эллери.
— Во всяком случае, он так сказал. Что мне делать — воровать письма? — В голосе Никки послышалась горечь.
— Совсем не обязательно! Но следите за почтой. По возможности старайтесь узнать, кто этот человек. И конечно, делайте все, чтобы держать происходящее в секрете от Дерка.
Каждое утро горничная Шарлотт вынимала в вестибюле почту из ящика Лоренсов. На следующее утро после таинственного звонка Никки опередила Шарлотт на полчаса.
В лифте она просмотрела почту. Пять конвертов были адресованы «миссис Дерк Лоренс» и «Марте Лоренс». Одним из них был дорогой шелковистый конверт с надписью от руки, присланный какой-то подругой Марты с Парк-авеню, но Никки знала, что он не содержит ничего опаснее приглашения на свадьбу. На четырех других конвертах адреса были отпечатаны на машинке, а в верхнем левом углу находились штампы с обратным адресом — один из них был от Бергдорфа Гудмена.
Никки машинально пробежала глазами почту Дерка. Одно письмо со штемпелем Оцеолы в штате Айова было отправлено его издателем и, несомненно, содержало восторженные читательские отзывы. Пришли также счет от компании «Эберкромби и Фитч» и большой великолепный конверт от издательского клуба.
Это было все.
Никки бросила письма на серебряный поднос в коридоре, куда их обычно клала Шарлотт, и поспешила в кабинет, радуясь, что доставка почты все еще ограничивается одним разом в день. Однако в душе она чувствовала, что поступает подло и низко.
Вскоре ей предстояло почувствовать себя еще более подлой.
Дерк, всегда встающий поздно, еще был в постели, когда Никки закончила расшифровку вторничных библиотечных заметок и обнаружила, что ей нечего делать. Интересуясь, поднялась ли Марта, она вышла из кабинета. Шарлотт как раз пылесосила дорожку в коридоре.
— Миссис Лоренс? Она только что встала. — Горничная указала наконечником шланга в сторону кухни.
Кучка писем на подносе уменьшилась. Никки с шумом ворвалась в кухню. Марта вскрикнула и повернулась.
— Никки! — Она попыталась засмеяться. — Ты меня напугала. — Марта стояла у стола с письмом в руке. Невскрытые конверты лежали на столе. — Я… я подумала, что это Дерк.
Ее щеки снова порозовели.
— Господи, неужели он так на тебя действует? — весело сказала Никки. На самом деле она не ощущала никакого веселья. Марта в одиночестве читала письма. Почему она так испугалась, когда ее прервали? Ведь это были всего лишь деловые письма. А может,
Подойдя к электроплите, она увидела, как Марта сунула лежавшие на столе конверты и письмо, которое читала, в карман халата. Ее движения были быстрыми и неуверенными.
— Лучше я займу ванную, пока ее не монополизировал Дерк, — сказала Марта с нервным смешком. — А то, когда он там застревает… — Она выбежала в коридор, и окончание фразы утонуло в реве пылесоса Шарлотт.
На полу под столом осталось письмо, выпавшее из кармана Марты.
Затаив дыхание, Никки подняла его.
Это не было деловым письмом. На белом листе виднелась всего одна строка, отпечатанная на машинке с красной лентой.
«Четверг, 4 часа дня, A».
Не было никаких указаний на то, что означают эти слова или кто их отпечатал.
Оборотная сторона листа была пустой.
При звуках голоса Марты в коридоре Никки бросила письмо под стол и подбежала к шкафу с посудой. Когда дверь открылась, она вынимала чашку и блюдце.
Марта снова выглядела крайне испуганной. Она дико озиралась по сторонам.
— Никки, ты, случайно, не видела письмо? Должно быть, я его уронила…
— Письмо? — переспросила Никки, изо всех сил стараясь говорить обычным тоном. — Нет, Map. — Она подошла к плите и сняла кофейник.
— Вот оно! — Облегчение, звучащее в голосе Марты, было слишком тяжким испытанием. Никки с трудом сдерживалась, чтобы не обернуться. — Упало под стол. Это… это счет, о котором я не хотела говорить Дерку. Ты же знаешь, как он себя ведет, когда я покупаю что-нибудь дорогое на мои же собственные деньги.
Никки пробормотала что-то сочувствующее.
Марта вышла.
Никки позвонила Эллери из телефонной будки в вестибюле.
— В чем дело, Никки? — спросил Эллери. — Почему вы плачете?
— Если бы вы только видели ее, Эллери! Испуганная, лгущая… Жалкое существо, совсем не похоже на Марту. А мне приходится за ней шпионить и тоже лгать ей!..
— Вы делаете это, чтобы помочь Марте, а не чтобы повредить ей. Расскажите, что произошло.
Никки повиновалась.
— Вы не видели конверт?
— Должна была видеть, когда просматривала почту в лифте. Но я не знаю, в каком из конвертов было это письмо.
— Скверно. Ведь на конверте могли быть…
— Погодите! — прервала Никки.
— Да? — с надеждой вскинулся Эллери.
— Записка на листе бумаги была отпечатана на красной половине черно-красной ленты. Теперь я припоминаю, что на одном из конвертов имя и адрес Марты были также напечатаны красным шрифтом.
— Красный шрифт на конверте? — озадаченно переспросил Эллери. — Вы, случайно, не запомнили название фирмы в верхнем левом углу?
— Думаю, это была компания по кондиционированию воздуха, но я не помню название.
— Компания по кондиционированию воздуха… Недурная уловка. При взгляде на подобный конверт всегда думаешь, что в нем рекламные проспекты. Так что если бы Дерк взял почту первым…