Алые Евангелия
Шрифт:
— Ах, чтоб тебя! — сказал он, спрыгивая со сцены и устремляясь вперед. — Мои татуировки говорят мне, что ты представляешь угрозу. Но я нисколько не боюсь, кто бы ты ни был, поэтому если ты продолжишь кидаться в меня дерьмом, я выпалю такое заклинание, что ты пожалеешь о том, что не умер. Обещаю тебе.
Не успел Гарри озвучить эту угрозу, как один из самых больших кнутов на стойке слетел со стены и был заведен назад, готовясь нанести удар.
— Не делай этого, — сказал Гарри.
Его предупреждение проигнорировали. Фантом, завладевший кнутом, был либо очень везучим, либо знал свое дело. Первым же хлестким ударом он попал Гарри в щеку,
— Ах ты, придурок, — сказал он. — Не говори, что я не предупреждал тебя. Он начал произносить заклинание, которое он выучил одним из первых:
Э вутту квафакай, Ном-нот, ном-нефа, Э вутту квафакай, Антибефис…Он едва произнес треть заклинания, а присутствующие в комнате сущности начали проявляться. Они походили на тени, отбрасываемые на пар, их очертания расплывались, их черты были смазаны, как будто художник работал под дождем. Их было трое: все мужчины.
— Остановись, — простонал один из них.
— Назови хотя бы одну причину почему.
— Мы только исполняли приказы.
— Чьи приказы?
Призраки обменялись паническими взглядами.
— Мои, — произнес знакомый жесткий голос из темноты соседней комнаты.
Гарри сразу расслабился. — Норма! Какого черта?
— Не мучай их, Гарри. Они просто пытались защитить меня.
— Хорошо, — сказал Гарри призракам. — Думаю, вы, ребята, получили отсрочку.
— Но оставайтесь на своих постах, — сказала Норма, — за ним могли проследить.
— Исключено, — ответил Гарри со всей уверенностью, проходя в закулисье.
— Свежо придание, — проговорила Норма.
Гарри попробовал выключатель, и настенные бра загорелись, красные лампы служили для лакировки наготы костлявого бесстыдства старых клиентов.
Норма стояла посреди комнаты, опираясь на трость, ее седые волосы, переходящие в белизну, были распущены — впервые за все годы, что Гарри знал ее. Ее лицо, хотя и сохраняющее изящную красоту и привлекательность черт, выглядело измажденным от усталости. Только ее глаза находились в движении: казалось ее бесцветные зрачки наблюдают за теннисным матчем двух абсолютно равных игроков — слева направо, справа налево, слева направо, справа налево, мяч ни разу не был упущен.
— Во имя всего святого, что ты здесь делаешь, Норма?
— Давай присядем. Помоги. У меня ноги болят.
— Здешняя сырость им не на пользу. В твоем возрасте следует поостеречься.
— Мы уже не так молоды, как раньше, — сказала Норма, ведя Гарри в комнату, куда заходили распутники только когда были настроены на экстремальные игры. — Я не могу больше, Гарри. Чертовски устала.
— Ты бы так не устала, если бы спала в собственной постели, — сказал Гарри, глядя на рваный матрас, разложенный на полу и застеленный несколькими изъеденными молью одеялами, чтобы накрываться. — Иисусе, Норма. Давно ты тут? Иисусе, Норма. Как давно ты здесь?
— Не беспокойся об этом. Я в безопасности. Если бы я лежала в своей постели, была бы уже мертва. Если не сегодня, то завтра, или послезавтра. Гуд подставил нас, Гарри.
— Я знаю. Я попал в крупную западню у него дома. Едва выбрался живым.
— Господи,
— Он подловил нас обоих, Норма. Он занимался серьезной магией. Слышала об убитых волшебниках? Один из них ещё жив. Ну… в зависимости от твоего определения "живой".
— Что?
— Длинная история, но я знаю кто убил их. Демон. Встретил его в доме Гуда. Он серьезный игрок.
— О, Боже. Я опасалась этого. Это еще одна причина, по которой я отсиживаюсь в этой вонючей дыре. Думаю, они хотели разделить нас. Как только ты уехал, моя квартира стала ненадежна. Я почувствовала наведение опасных чар и я по-быстрому убралась оттуда. Гарри, открывались пути. Пути, которые должны быть закрыты, и что-то приближается по одному из них — или, может быть, по всем сразу — это означает, что я, ты и куча других людей могут пострадать.
— Я верю, но это не меняет того факта, что тебе не следует оставаться здесь. Здесь отвратительно. Следует перевезти тебя в место, где ты не будешь спать на сыром полу с крысами, бегающими по твоим ногам. Не говоря уже о том, что творилось на этом матрасе. Ты не можешь видеть пятен, Норма, но поверь — их много и самых разных цветов.
— У тебя есть место на примете?
— Вообще-то, да. Я все подготовлю, а потом вернусь за тобой, хорошо?
— Как скажешь.
— Уже сказал. Скоро увидимся. Мы выпутаемся из этой заварушки. Обещаю.
Когда он ласково целовал ее в щеку, она схватила его за руку.
— Почему ты так добр ко мне? — спросила она.
— Как будто ты не знаешь.
— Сделай одолжение.
— Потому что в целом мире нет никого, кто значил бы для меня больше, чем ты. И это не снисходительность, а чистая правда.
Она улыбнулась, прижимаясь к его руке. — Спасибо, — сказала она.
Гарри мгновение смотрел на неё с любовью, а затем, не сказав ни слова, развернулся и отправился на поиски более безопасного прибежища.
КНИГА ВТОРАЯ
В бой
Я теперь связан с ним таинственными узами; он ведёт меня на буксире, и у меня нет такого ножа, который перерезал бы канат.
— Герман Мелвилл, Моби Дик [23]
1
Монастырь ордена Сенобитов представлял собой обнесенный высокой стеной комплекс, построенный семьсот тысяч лет назад на сотворенным проклятыми холме из камня и цемента. К нему вел только один путь — узкая лестница, тщательно охраняемая монастырской стражей. Он был построен на кануне надвигающейся гражданской войны, во времена, когда происходили постоянные стычки между фракциями демонов. Глава Ордена Сенобитов, чья личность известна только восьмерым, которые выбрали его из их числа и возвели на этот высокий пост, решил, что для большего блага Ордена он использует крошечную часть огромного богатства, накопленного ими, на постройку крепости-святилища, где его жрецы и жрицы будут в безопасности от изменчивой политики Ада. Крепость была возведена в соответствии с самыми строгими стандартами, ее полированные серые стены были неприступны.
23
пер. И. Бернштейн, 1961