Алые Паруса. Бегущая по волнам. Золотая цепь. Хроники Гринландии
Шрифт:
В послереволюционном периоде творчества Грина заметна рука зрелого мастера, предпринята попытка соединить мечту с действительностью. Так в «Бегущей по волнам» органично слились воедино черты авантюрного романа и фантастики, романтики и мистики, всего того, что было лишь намечено в прежних произведениях.
Пессимистические настроения писателя в полной мере отразились в последнем романе «Дорога никуда» (1930).
Тематика произведений Грина, где нет и намека на коммунистическое воспитание, возмущают как советских литературных деятелей, так и партийных чиновников. Его редко публикуют, отговариваясь, что это «несвоевременно», он влачит с женой полуголодное существование.
В 1927
В октябре 1927 года Грин ответил на анкету «Писатели дома» журнала «30 дней»:
«Я опишу один день. Встал в 6 ч. утра, пил чай, пошел в купальню, после купанья писал роман “Обвеваемый холм”, читал газеты, книги, а потом позавтракал. После этого бродил по квартире, курил и фантазировал до обеда, который был в 4 дня. После того я немного заснул. В семь часов вечера, после чая, я катался с женой на парусной лодке; приехав, еще пил чай и уснул в 9 ч. вечера. Перед сном немного писал. Так я живу с малыми изменениями, вроде поездки в Кисловодск. Когда сплю, я вижу много снов, которые есть как бы вторая жизнь».
Дополняют картину распорядка дня в Феодосии воспоминания жены: «Так вот, проснувшись рано, я первым делом иду в комнату Александра Степановича. Вчера он писал или размышлял допоздна. По полу и по столу раскиданы окурки, пепел. Воздух кисло-застоявшийся. Распахиваю окно, собираю окурки и пепел, мою пол и, вымыв, снова разбрасываю окурки по полу, но в меньшем количестве, чем прежде. Александр Степанович не разрешает, чтобы его комната убиралась, чтобы в ней мылся пол. Не потому, что он неопрятен, внутренне он ничего не имеет против чистоты и порядка, как в жилье, так и во внешнем виде, но он жалеет меня. Ему кажется, что мыть пол – труд для меня непосильный. А мне нетрудно. Но зато, когда он придет в комнату, пол будет сух, воздух чист, в окно веет запахом моря. Он войдет в свою комнату, и дух его возрадуется, а моей работы он не заметит, так как внимание его не въедливо на такие мелочи».
В 1930 году Грин продал просторную квартиру в Феодосии и вынужден был из-за нищеты поселиться в тесной мазанке в небольшом городке Старый Крым.
Юрий Олеша рассказывал: «Его комната была выбелена известью, и в ней не было ничего, кроме кровати и стола. Был только еще один предмет… На стене комнаты – на той стене, которую, лежа в кровати, видел перед собой хозяин, – был укреплен кусок корабля. Слушайте, он украсил свою комнату той деревянной статуей, которая иногда подпирает бушприт! Разумеется, это был только обломок статуи, только голова, – будь она вся, эта деревянная дева, она заняла бы всю комнату, может быть весь дом, и достала бы до сада, – но и того достаточно: на стену, где у других висит зеркало или фотографии, этот человек плеснул морем».
В ленинградском журнале «Звезда» в 1931 году была напечатана «Автобиографическая повесть» Грина. В ней только чуточка правды и никакой искренности, никакого раскаяния писателя за мученическую жизнь рядом с ним самых близких ему женщин. Более правдив он был в своих художественных произведениях, о чем говорил: «Если потомки захотят меня хорошо узнать, пусть внимательно меня читают, я всего себя вложил в свои произведения».
Последние два-три года Грин почти ничего не писал. Часто наведывается в Москву, реже в Ленинград, выпрашивая гонорары или авансы. И везде – губящий его алкоголь, богемные компании. Он писал о радости жизни, но повсюду притягивал к себе горе. Все, что можно было продать, он продал.
Скончался писатель на 52-м году жизни от рака желудка 8 июля 1932 года. За полгода до своей кончины, вспоминая пройденный 25-летний творческий путь, он говорил: «Когда я осознал, понял, что я художник, хочу и могу им быть, то всю свою последующую жизнь я никогда не изменял искусству, творчеству: ни деньги, ни карьера, ни тщеславие не столкнули меня с истинного моего пути; я был писателем, им и умру…»
После смерти книги Грина появлялись все реже и реже, а в 1945 году их издание и вовсе прекратилось.
В 1956 году имя Александра Грина вновь зазвучало в положительном ракурсе. Литературовед Марк Щеглов в статье «Корабли Александра Грина (журнал «Новый мир», 1956, № 10) писал: «Судьба произведений А. Грина сложна и неустойчива. Его творчество имеет и влюбленных поклонников, и брюзгливых отрицателей. Последним удалось сделать то, то книги А. Грина сейчас почти неизвестны широкому читателю, а идеологическая репутация этого давно умершего художника до сих пор колеблется где-то на опасной грани… Корабли, бегущие по волнам в рассказах А. Грина, бегут неведомо куда и неведомо зачем, но ведь всегда в этом мире добрым и могучим людям найдется, что делать и куда направить парус. Излюбленные герои А. Грина – добрые и немного таинственные капитаны, в душе которых патриархальное благородство соседствует с современной утонченностью чувств и естественным демократизмом».
С начала 1960-х годов начинается расцвет популярности изрядно подзабытого писателя Александра Грина.
Грин – создатель вымышленной страны, которая благодаря критику Корнелию Зелинскому в 1934 году получила название «Гринландия» (сам Грин это слово не использовал, оно состоит из его фамилии и части названия разных стран – Гренландия, Ирландия, Голландия). В этой стране происходит действие многих его произведений, в том числе самых известных его романтических книг – «Бегущая по волнам», «Алые паруса», «Золотая цепь». Первым произведением о Гринландии считается рассказ «Остров Рено», появившийся в 1909 году. Море для Грина не деталь пейзажа, а метафора сложных человеческих страстей. Он говорил: «До конца дней своих я хотел бы бродить по светлым странам моего воображения».
Гринландия – полуостров, почти все города которого являются морскими портами. Может быть, он находится где-то на морском побережье Китая, или, может быть, Австралии. Там можно увидеть автомобиль и кинематограф, встретить девушку Ассоль и, конечно, пустится в плавание на парусном корабле. Там много городов – Аламбо, Гель-Гью, Зурбаган, там можно подняться на Солнечные горы, искупаться в реке Адара, прокатиться по Синнигамской железной дороге, спуститься в Западной пирамиды рудники…
Писатель Андрей Платонов утверждал: «Грин придумывает целые страны, города, проливы, моря, имена людей и самих людей не ради пустой игры, не ради освобождения своего перенапряженного поэзией воображения. Грину необходимо, чтобы его люди жили в “специальной” стране, омываемой вечным океаном, освещенной полуденным солнцем, потому что автор, обремененный заботами о характеристике своих оригинальных героев, должен освободить их от всякой скверны конкретности окружающего мира».
Гринландией называют синтетический мир прошлого… Мир, или миф будущего… Условный миф ХХ века, который создал волшебник Грин.
В литературно-мемориальном музее Александра Грина в Феодосии находится рельефное панно, изображающее карту Гринландии. Карту создал художник и скульптор Савва Бродский, а расстояния между городами рассчитаны по произведениям Грина одним из создателей музея Геннадием Золотухиным.
Наверное, именно об этой сказочной стране говорил еще задолго до рождения Александра Гриневского поэт Михаил Лермонтов: