Алые погоны (повесть в 3 частях)
Шрифт:
В небольшой канцелярии первой роты народу собралось столько, что сидели, прижавшись друг к другу, на диване, на креслах, даже на табуретках, принесенных из каптерки старшины.
— В тесноте, да не в обиде! — пошутил Боканов, веселыми глазами оглядывая собравшихся. Здесь были коммунисты первой роты и роты Тутукина, комсомольцы — шефы малышей, и беспартийные преподаватели.
На диване между Ковалевым и капитаном Беседой уютно устроился Виктор Николаевич.
— Это вы прекрасно придумали: братски заботиться о малышах, — одобрительно говорит он Ковалеву.
— Да нас Сергей Павлович надоумил, — объяснил Ковалев, радуясь, что он, как равный, сидит здесь с офицерами-коммунистами, и вместе с ними будет решать, как лучше воспитывать малышей. Это обязывало и поднимало в собственных глазах.
— Товарищи, — раздался голос Боканова, стоявшего у стола рядом с двумя командирами рот, — начальник политотдела поручил мне собрать вас, чтобы обсудить план совместных действий.
Тутукин и Русанов сели по обе стороны Боканова, а он стоя продолжал:
— Во многих кадетских корпусах процветало измывательство великовозрастных детин над новичками. Малышей заставляли чистить старшим обувь, состоять при них на побегушках.
Суворовские училища растят коммунистические отношения дружбы и взаимного уважения. Если мы отнесемся к делу не формально, а с живой, страстной заинтересованностью, оно даст прекрасные всходы. Похвально иметь детальный и обширный план работы, но если мы сведем все лишь к выполнению пунктов этого плана, к проведению мероприятий, мы лишим прекрасное дело тепла и сердца, погубим его.
— Будьте почаще вместе со своими меньшими братишками, — обратился офицер к комсомольцам, — в перемену, в свободный час, всюду и везде пусть они вьются около вас, ждут вас. Между делом, гуляя вместе в городе, поинтересуйтесь, как они учатся, что пишут им из дому. Расскажите им, что значит быть комсомольцем, каким должен быть молодой коммунист. Партийная организация рассматривает ваше шефство как важную политическую работу. Мы уверены, что вы справитесь с заданием!
Через несколько дней произошла торжественная встреча комсомольцев со своими младшими товарищами.
Рота Тутукина выстроилась в актовом зале. Подполковник Русанов, в парадном кителе, привел сюда же выпускников. Играл оркестр. Комсомольцы — их было двадцать, высоких, подтянутых, с безупречной выправкой — остановились в центре зала. Русанов, обращаясь к малышам, сказал:
— Партийная и комсомольская организации первой роты прислали к вам самых лучших своих воспитанников. Вот вице-старшина Гербов Семен (Гербов сделал вперед два энергичных шага, медали, прозвенев, снова ровным рядком легли у него на крутой груди), он знаменосец училища; Анатолий Глебов, лучший строевик и гимнаст, передаст вам свой опыт. Вице-сержант Андрей Сурков — его картину «Подвиг Юрия Смирнова» вы видели в читальном зале — научит вас хорошо рисовать; вице-сержант Владимир Ковалев подготовит отличных стрелков. Комсомольцы Гербов, Сурков, Ковалев, Глебов, станьте на правый фланг четвертого отделения роты майора Тутукина! Теперь это отделение ваше.
Немного позже, когда раздалась команда подполковника: «Разойдись!», малыши облепили шефов. Те неловко передвигались в гуще мелюзги, словно боясь случайно раздавить кого-нибудь, и уже в этой осторожности чувствовалась застенчивая нежность.
Суббота. Шел последний урок. Взвод Боканова в географическом кабинете смотрел киножурнал «Египет сегодня».
В дальнем углу кабинета сидел полковник Белов. В темноте под однообразный стрекот аппарата голос географа звучал особенно выразительно и словно бы издалека. Иногда на экране появлялась указка учителя:
— Посмотрите, какие изможденные лица у этих рабочих!.. Как примитивны орудия их труда!.. Нет, не сладко им жить в «раю» английского империализма!
Фильм закончился, казалось — оборвался. Открыли затемненные окна, и дневной свет хлынул в комнату, заставил прищуриться. Под впечатлением только что увиденного на экране ребята сидели задумчивые и серьезные. Полковник что-то записывал в тетрадь посещений.
В это время громко под самой дверью сигналист протрубил окончание урока.
Павлик Снопков при первых же звуках трубы тряхнул головой, будто отогнал тяжелое видение, и, прислушиваясь к веселым руладам, умилительно проворковал:
— Серенада «Ты моя радость!»
Снопков был выдумщиком многих острот. Он сокрушенно называл пятерку «Неуловимым Яном», а путь в столовую — «Золотой тропой».
Шепот Снопкова услышал Ковалев, сидевший впереди него, и улыбнулся: действительно, это самый приятный сигнал недели. Он предвещал два свободных вечера и целый свободный день. Только услышишь этот сигнал, сразу возникнет ощущение честно заработанного отдыха, вспомнишь, что впереди ждут тебя и танцы в клубе, и свежий номер журнала, и прогулка в город. Сейчас же после обеда начинается чистка гимнастерок, утюжка брюк, подшивка подворотничков — радостные приготовления субботнего вечера.
В спальне, перед маленьким зеркалом, пристроенным на подоконнике, неторопливо бреется Гербов. Говорят, в книжном магазине появились сборники пьес, и Семен собирается в город. Гербову хочется выбрать пьесу для постановки в училище. Он любил участвовать в спектаклях и, странное дело, обычно медлительный, на сцене преображался: откуда только брались непринужденность и темперамент!
Недавно, во время генеральной репетиции пьесы «Губернатор провинции», Семен в перерыве между действиями, загримированный, в форме офицера, вышел во двор училища. Перед ним вытягивались суворовцы, браво козырнул сержант из четвертой роты. Вежливо ответив им, довольный Гербов возвратился за кулисы.
Бритье для Семена — мученье. Кожа у него нежная, а редкие, светлые, неимоверно жесткие волоски зловеще скрипят под бритвой. Рука неуверенно водит ею, и Семену то и дело приходится заклеивать порезы кусочками специально приготовленной на этот случай папиросной бумаги.
В классе, недалеко от окна, сидит Андрей Сурков — рисует. Его страсть с годами усиливалась. Он теперь собирает книги о мастерах живописи, читает специальные журналы. Часто бывает у художника Крылатова, к которому когда-то привел его Боканов. Михаил Александрович Крылатов стал наставником и другом Андрея.