Алымов

Ничто в начале этого чудного воскресного дня, по излюбленному выражению пишущей братии всех веков, не предвещало грозы.

Безоблачное небо синело огромным шатром над головами троих молодых людей, стоявших в обнимку у края высокого обрыва с красивым названием Крутой Яр. Перед их взором мощным потоком несла свои воды великая река, воспетая многими поколениями поэтов. Разливалась она здесь на километры, особенной ширины достигая весной, в половодье, когда даже в ясную погоду трудно разглядеть противоположный берег. Казавшийся отсюда игрушечным белый теплоход, обменявшись гудками со встречным сухогрузом, безмятежно скользил вниз по течению. Лёгкий речной ветерок доносил до Крутого Яра чуть слышную лирическую мелодию, под которую на верхней палубе теплохода в медленном танце наслаждались жизнью несколько парочек празднично одетых пассажиров.

Из троицы созерцателей этого захватывающего дух пейзажа заметно выделялся огромный детина с непослушными белесыми вихрами на голове и довольно смышлёной румяной физиономией, посередь которой, чудом удерживаясь на кончике курносого веснушчатого носа, красовались старинные аристократические очки с круглыми стёклами в серебряной оправе.

На мощной шее – такого же старинного серебра, как и оправа очков, цепь с крестом. Парень был одет в наимоднейший немыслимо яркий красно-бело-синий спортивный костюм из непромокаемой ткани с надписью «Adidas»во всю грудь и обут в сувенирные лыковые русские лапти.

В этой колоритной внешности причудливым образом сплеталось и непонятно как уживалось между собой казалось бы несочетаемое: откровенно крестьянское начало и – явная принадлежность к утонченно-интеллигентной, вероятнее всего творческой среде обитания; рельефная, угрожающих габаритов мускулатура тела и – добродушный, по-детски доверчивый взгляд васильковых глаз, в глубине которых при всём том читался интеллект даже более выдающийся, нежели мощные бицепсы их хозяина.

Впрочем, не менее интересной, чем визуально-портретные данные, была и биография этого молодца, без хотя бы краткого обзора которой картина рискует показаться недостаточно полной.

Лет за десять до описываемого события деревенский грамотей-самородок Ванюшка Семёнов с отличием окончил факультет журналистики главного вуза страны – Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова и нет, чтобы как все практичные люди продолжить успех… Легкомысленно отказавшись от предложенной ему учёбы в аспирантуре с заманчивой для любого здравомыслящего выпускника перспективой уже года через три посредством практически гарантированной плановой защиты диссертации «остепениться», то есть получить учёную степень кандидата наук и остаться в Москве на престижной преподавательской работе, тут же был призван в армию на рядовую солдатскую службу. А рядовую потому, что на военной кафедре он не обучался и в этом случае высшее образование не обеспечивало автоматического присвоения ему офицерского звания. Вот так. Одно необдуманное «нет», и – …

Но золото – оно, как известно, где угодно блестит и остаётся золотом: прекрасная образованность и обладание каллиграфическим почерком помогли Ивану сразу после окончания месячного «карантина», то есть курса молодого бойца, получить должность штабного писаря в одной из образцовых войсковых частей, дислоцированных здесь же, в столице. В общении с военной элитой – так называемым «паркетным» офицерством – он приобрёл некоторый лоск, даже шарм, нисколько при этом не потеряв, однако, в физической массе тела и на восхищённые комплименты сослуживцев о богатырском сложении неизменно отвечая:

– Хорошего человека должно быть много!

Положенный по закону для данной категории призывников год службы

пролетел легко и незаметно, после чего романтичная натура успевшего всё

же соскучиться по бескрайним и прекрасным русским просторам ефрейтора запаса с «красным» дипломом отличника-журналиста в кармане Семёнова потянулась за свежими впечатлениями прочь из благополучной и комфортной Москвы в дремучую российскую глухомань.

Коллектив сельской районной газеты «Вперёд!», куда он трудоустроился на должность заведующего отделом писем, жил своей тихой размеренной жизнью, большую часть светлого времени суток занимаясь домашним хозяйством – уходом за огородами и живностью. В свободное от работы на личном подворье время в первую очередь перепечатывали в номер свежайшую «тассовскую» 1 информацию о последних событиях в стране и за рубежом да последние сводки о надоях от фуражной коровы в среднем и по каждому молочнотоварному подразделению каждого колхоза-совхоза в целом, а также о среднесуточных привесах откармливаемого в хозяйствах района на мясо скота. Руководивший коллективом редактор – старейший газетчик и закоренелый холостяк, дорабатывавший последние месяцы перед уходом на пенсию, – беспробудно пил «проклятую» и давно пустил работу на самотёк, появляясь в редакции лишь трижды в неделю накоротке для подписания очередного номера газеты в печать. С освещением официоза, то есть событий и мероприятий, регулярно происходивших в местных партийных и советских органах – пленумов райкома КПСС 2 , плановых заседаний райисполкома, районного комитета народного контроля и громких самоотчётов райкома ВЛКСМ 3 неплохо управлялся редакционный завотделом партийной жизни, он же – любящий муж секретаря райкома партии по идеологии. Секретарь по долгу службы регулярно снабжала районный орган печати всей необходимой информацией, благо через собственного мужа это получалось достаточно оперативно. Макеты газетных номеров сотрудники изготавливали по очереди, поскольку никто не хотел занять вакантную уже несколько лет, пусть и неплохо оплачиваемую, но весьма хлопотную должность ответственного секретаря, в прямые обязанности которого это входило. О компьютерной вёрстке, которая со временем значительно облегчит жизнь газетчиков всего мира, здесь пока ещё не только не мечтали, но и не слыхали.

Нашего молодого специалиста ничуть, однако, не обескуражили столь мало романтичные будни сельской прессы. Взяв за девиз известное изречение литературного классика «Нет скучных мест – есть скучные люди», он обошёл пешком от края и до края весь район и открыл целую сокровищницу интересных личностей. В основном это были старики, помнившие и коллективизацию 4 , и массовой энтузиазм всенародных строек. Когда в лихую годину на страну обрушилась страшная беда в облике немецкого фашизма, они с оружием в руках доблестно защищали Родину, с честью пройдя через горнило тяжелейшей в истории человечества войны 5 . А затем героически восстанавливали разрушенное этой войной народное хозяйство. Им было о чём рассказать потомкам, и о них было что сказать с любой трибуны. Поэтому, не ограничиваясь публикациями в своём районном «брехунке», как беззлобно-иронически окрестили местные жители газету «Вперёд!», Иван начал регулярно отсылать написанные им под рубрикой «Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд» зарисовки и очерки в областной центр, где эти творения без задержек печатались в разных изданиях, пользуясь всё большей популярностью и спросом.

Очень скоро творческие способности сельского очеркиста оказались достойно оценены, и он был приглашён на должность корреспондента в главную областную газету «Лесогорская правда», где за короткое время снискал себе репутацию «молодого, да раннего». Не умея быть таким как большинство, со свойственной ему, при всех талантах и достоинствах, инфантильной, расцениваемой многими окружающими как патология, прямолинейностью, Иван предельно добросовестно провёл целый ряд журналистских расследований по письмам читателей, а затем ещё и сумел оперативно обнародовать полученные результаты, явно не вписывавшиеся в общую идиллическую картину жизни страны, рисуемую в те годы советской прессой. Разразилась серия скандалов, итогом коих стало, в числе прочего, отстранение от занимаемых должностей и привлечение к ответственности, вплоть до уголовной, немалого числа мздоимцев-бюрократов. Оставшиеся на свободе их родственники, друзья и не потерявшие своих постов покровители активно взялись и долго не уставали писать многочисленные гневные жалобы в разные инстанции, требуя примерно наказать «зарвавшегося клеветника-писаку». По зову некоторых из этих жалоб приезжали с проверками важные персоны из Москвы, досконально изучившие каждую строчку, когда-либо опубликованную корреспондентом «Лесогорской правды» Иваном Семёновым. Но, как ни старались, а так и не смогли обнаружить в этих строчках ни малейшей лжи или необъективности. Данным обстоятельством Семёнов впоследствии немало гордился. От избытка энтузиазма он даже написал в качестве вольного соискателя, минуя аспирантуру, кандидатскую диссертацию о критериях объективности в советских средствах массовой информации. Защита её, правда, раз за разом откладывалась по причине беспартийности соискателя.

Дело в том, что поскольку территориальные СМИ 6 в СССР сплошь являлись официальными органами-рупорами территориальных же партийных комитетов, а политическая партия в стране существовала только одна – коммунистическая, то, естественно, и указанная тема многострадальной диссертации была зарегистрирована по специальности «История КПСС» на одноимённой кафедре местного университета. А здесь действовали хотя и негласные, но строгие каноны: освещать на научном уровне историю, теорию и практику важнейшей, – партийной, – стороны жизни великого государства, тем более касаемо «одной из ветвей его власти – четвёртой» – журналистики, имели право только высокоидейные личности – коммунисты. Но стать коммунистом человеку с высшим образованием в этом «великом государстве» было не так-то просто. Ведь партия строителей коммунизма изначально, с самого её зарождения ещё в дореволюционной царской России и до наших дней провозглашалась как рабоче-крестьянская, поэтому и всегда существовала опять-таки негласная разнарядка, согласно которой один труженик интеллектуального поля деятельности мог попасть в её ряды только в списке с несколькими рабочими или крестьянами. А точнее – после них, этот список своей фамилией замыкая. Те же, однако, не очень спешили пополнять собою безропотные ряды нужной лишь карьеристам да самой себе для бесконечного удержания неограниченной власти в государстве организации, после вступления в которую надо будет ещё и регулярно платить членские взносы. И во многих партийных комитетах необъятной страны копились очереди из образованных людей, желающих формально стать коммунистами (в душе – вопрос десятый…) Ожидать своего счастливого жребия таким очередникам приходилось порою по многу лет, но терпели, поскольку без членства в КПСС о серьёзной карьере в Советском Союзе нечего было и думать. Отдельные гениальные беспартийные самородки, сумевшие добиться на каком-то поприще даже всемирного признания, погоды в общей партийно-кадровой политике и статистике страны не делали. Так и оставалась пока без движения незаурядная по содержанию и высококачественная по исполнению научная работа, успешно прошедшая многократные тщательные обсуждения на заседаниях кафедры и учёного совета и имевшая благожелательные отзывы всех необходимых инстанций.

Такое положение дел мятежную душу одарённой личности не устраивало. И начал наш герой втайне мечтать о таком госустройстве, при котором учёные степени присваивались бы за действительно научные достижения без оглядки на наличие партийного билета. Устройстве, при котором не возбранялось бы и легальное владение собственным печатным изданием со свободным изложением в нём своих мыслей, жизненной позиции. И при этом человеку способному и честному ничто не мешало бы развернуться в полную силу и, чего греха таить, может быть даже открыто разбогатеть материально…