Амамутя. Путь огненного бога
Шрифт:
Он подошел, Делла подняла голову. Улыбнулась:
– Это и есть твой шверт… Как его?
– Швертбот, – подсказал Иван. – Но когда он идет под мотором, можно называть его катером.
Причальный трап был положен на палубу «Чоппера», стоящего напротив.
– Хочешь, зацени оба судна, – казал Иван. – Полностью мои проекты, много оригинального и нового.
– Хвастаешь?
– Факт просто. У «Джинса», например, нет рулевой рубки, он управляется из кокпита, как в режиме катера, так и тем более –
Он прошел по трапу на «Чоппер» и поманил Деллу к себе. Она поднялась на палубу вместе с Барабаном.
– Что значит цена другая? Я не пойму, вы ж хотите продать подороже.
– Мы на ты, девушка, – напомнил Иван.
– Да я не персональное «вы» говорю с большой буквы, а «вы» – с маленькой, то есть, вы – буржуи.
– Да ты, оказывается, и своего Маркса не читала. «Капитал», часть первая, глава восьмая, страница двести пять. Торговцам выгоднее продавать дешевые товары, дабы увеличивать спрос и расширять рынки сбыта.
Делла округлила глаза:
– Ты что, правда, и страницу помнишь?
– Седьмая строка сверху. Шучу, конечно, это я от фонаря брякнул числа. Но политэкономия капитализма по Марксу строится именно так. Капитал – настольная книга любого современно хозяина, – опять пошутил Иван, но Делла, похоже, восприняла его слова всерьез.
Да у ж, – думал он, ключом отмыкая дверь рубки-каюты, – сказал бы я ей о теории Маркса и ее пользе для работы.
– В «Чоппере» совмещенный санузел, как это называют сухопутные.
Он распахнул дверцу и нажал на педаль. Часть пола плавно приподнялась на пружине, открыв душевую раковину, одновременно загородив углом панели унитаз и образовав над ним полочку для банных принадлежностей.
– Ух ты! И полочку подобрал точно по размерам, – в голосе Деллы впервые прозвучал восторг по отношению к чему-то, связанному с его работой.
– Ничего я не подбирал, – буркнул Иван, насупившись именно от этой мысли, что впервые… – Полочка с выемками для мыла и флаконов, вот этих типовых, что стоят здесь в шкафчике, отливается в моем же цехе из пластика, точно по заданным размерам. Иначе, – он рассмеялся, – пришлось бы подбирать под какую-то заводскую полочку размер гальюна, коридора да и всего катера.
Иван показал Делле и другие прелести круизного «Чоппера», делающие его уникальным, единственным в своем роде. Затем они вышли на пирс, и он ловко перекинул трап с «Чоппера» на «Джинс». Барабан, уже поняв, что делать с этими объектами, легко взбежал на новую палубу.
– Швертбот вдвое меньше по длине, – продолжал Иван тоном экскурсовода, – всего около шести метров. Дело в том, что на стоянках приходится платить фиксированную сумму за судно до шести, а вот свыше – за каждый метр длины.
– Ну-ну, – сказала Делла, осматриваясь. – Определяющий фактор все же деньги.
– Да не мои это деньги! – вскипел Иван. – Платить на российских и европейских причалах будут покупатели.
Делла с удивлением глянула на него. Неужто и впрямь поверила, что Иван заботится лишь об удобствах заказчиков, а не хочет сделать свое произведение более привлекательным, снабдить многими уникальными нюансами?
Он распахнул переднею дверь каюты, и Делла вошла внутрь, не наклонив головы. Таким малышкам всегда комфортно в речных путешествиях.
– Здесь всего одна комната? – удивилась она.
– Каюта, камбуз, кухня то бишь, и даже туалет – все устроено в одном помещении, что делает внутренность судна максимально просторной…
– Как? Гальюн и камбуз в одном?
– Совершенно верно!
Тайной целью этой экскурсии было все же отвратить Деллу от «Джинса», поскольку швертбот давно стоял в серии, а вот испытать в дальнем походе «Чоппер» еще не довелось, а уж продать его кому-то на Поволжье было бы большой удачей, поскольку он стоил в четыре раза дороже.
– И где же здесь… – Делла замешкалась, озираясь.
Иван продемонстрировал, как выдвигается унитаз, скрытый под рундуком. Он не стал расправлять ширму, отгораживающую его от остальной площади помещения.
– Можно привыкнуть, – произнес он с наигранной бодростью. – Лодочники вообще спят в палатках и готовят на костре. Или, может быть, мне все же переодеться в черную форму?
– Нет, – твердо сказала девушка. – Идем на «Джинсе».
– Ну что ж, – вздохнул Иван. – Тогда я и останусь весь джинсовый. Это форма для катера.
– Прямо-таки весь?
– Весь джинсовый, да. Как Олег Попов был весь клетчатый.
– Понятно. А кто такой Олег Попов?
– Клоун такой был, – сказал Иван. – Он был в клетчатых штанах, клетчатом пиджаке и клетчатой кепке. Весь цирк покатывался со смеху, когда он доставал носовой платок, и тот также оказывался клетчатым. Или снимал ботинок, а там – носки… Может быть, ты теперь спросишь меня, кто такой Ленин?
– Не спрошу, – ответила Делла, с тревожным любопытством опустив взгляд.
– Нет, не джинсовые у меня носки, – сказал Иван, вздернув штанину.
Ему стало грустно, даже защемило в груди. Лет двадцать разницы с этой девушкой. Разные эпохи, разные языки. Никаких крылатых фраз не употреблять. Ни старых комедий, ни всем известных книг. Совсем другое отношение к реальности. Прагматичное поколение. Они знают, чего хотят, а хотят они много и сразу. В любопытстве Деллы к своему будущему плавучему дому была какая-то беспорядочная жадность.
– Эту дверку можно запереть снаружи? – спросила она, указав на аварийный люк.