Шрифт:
Все события и действующие лица повести вымышлены. Диалект жителей Гнилой Елани сконструирован автором на основе говоров русского старожильческого населения Сибири. Вы напрасно будете искать на картах деревню Гнилая Елань, село Тургаево и станцию Грибок. Железнодорожная ветка «Кокошино – Пихтовка» закрыта и наполовину разобрана. Также напрасными будут ваши поиски радиобуя RBG88А – его не существует в природе. Зато Васюганское болото существует, и будет, видимо, существовать еще долго после нас, а возможно, оно переживет и последнего человека на Земле.
"Эти женщины жили на границах обитаемого мира".
Диодор Сицилийский
"Говорят, что они богаты. Жители той страны считают их богинями. Они белее, чем другие здешние женщины, и вооружены стрелами и щитами".
Нунья де Гусман
ПРОЛОГ
Вертолет внезапно начал терять высоту ровнехонько на полпути из пункта А в пункт Б. Машина вдруг затряслась, как эпилептик, припадая в воздухе то на левый, то на правый бок, и пошла вниз, раскачиваясь, словно на резиновых помочах, зацепленных за небо. Салон наполнился многоголосым испуганным матом. Шестеро мужчин, сидящих внутри, в который уж раз за свою бурную судьбу, начали прощаться с жизнью. То, что они видели в иллюминаторы, наполняло их отчаянным детским страхом, это было страшнее всего, что они повидали и испытали в жизни. Под брюхом у вертолета расстилалась бесконечная, загибающаяся за горизонт, серо-зеленая равнина, покрытая ярко-зелеными озерцами и редкими пучками низкой растительности, держащейся на плаву в перине топкой грязи. Великое болото, занимающее весь север центральной Сибири. Мягкая посадка гарантирована: плюх – и ни привета, ни записочки. Никто даже не узнает, где их могила, даже если удастся сесть, даже если машина с наполовину полными баками не взорвется, полчаса не пройдет, как засосет злосчастный вертолет вместе с пассажирами к чертовой матери и к свату ее – Водяному.
– Олегыыыч! Дерррржииии! – во всю глотку, стараясь перекричать грохот и рев винтов, заорал человек, сидящий ближе всего к кабине. – Падаем! В болото падаем!
Пилот ничего не ответил, а может, просто не услышал. В этот момент уже было понятно, что вертолет обречен. Он шел вниз не прямо и не винтом, а выделывая в воздухе заковыристые антраша. Нет ничего сложнее в природе, чем траектория падения вертолета, из последних сил борющегося за жизнь.
Вдруг, треск, гул и крики отчаяния прорезал торжествующий вопль:
– Остров! Остров, Олегыч! Тяни, родной, не херачиться же в топь, хоть на елочки, милый!
Действительно, впереди, совсем рядом, чернел гребень возвышенности, поднимавшейся над абсолютно плоской равниной – узкая сопка, заросшая хвойным лесом, остров посреди трясины. Счет пошел на сотые доли секунды: удастся ли терпящим бедствие долететь на своей умирающей машине до острова? И, даже если они долетят, – сможет ли пилот посадить вертолет, или он рухнет и взорвется?
Лиса худая, рыжая, пробираясь по гребню холма, выбралась на поляну и заинтересованно подняла голову. Звук, который летел с небес, не был похож ни на что, что ей доводилась слышать. Он был немного похож на выбивающийся из сил гром и еще слегка на карканье очень, очень большой вороны. Звук приближался. Лиса забила хвостом по ногам, потом вдруг дернулась и, быстрее молнии, исчезла в кустах. Большая округлая тень с прозрачным нимбом вращающегося винта упала на траву. Резко накренившись, вертолет нырнул, огромные лопасти начали рубить верхушки деревьев, в поднятом вихре завертелись в воздухе взметенные ветки, пыль с земли, листва, хвоя. Летающая машина задрожала, как огромный зверь в судорогах, и, неуклюже клюнув носом, начала вращаться волчком по часовой стрелке, стремительно опускаясь, словно вертолет засасывало в гигантский невидимый водосток. Хвост разрубал воздух, со страшной силой проносясь раз за разом над кустами и травой, казалось, что он вот-вот оторвется. Со всех сторон падали, вовлеченные вихрем, огромные сосновые лапы. Рев и тяжелое стрекотание стали прерывистыми, машина задыхалась, из последних сил сохраняя сознание, и вдруг, как подстреленная, упала с двух метров отвесно на землю. Шасси подломились, кабина вмялась в грунт. Винт с одной покореженной лопастью медленно замедлял вращение и, наконец, застыл.
Бледные испуганные люди начали неуверенно расстегивать ремни безопасности. Все молчали, оглушенные пережитым ужасом и не веря в свое спасение.
– Выходи, все выходи! – закричал пилот, подавая пример и первым выпрыгивая из кабины. – Эта хрень может рвануть, все вниз, вниз!
Люди посыпались на землю и начали разбегаться в стороны, прикрывая головы руками. Они все были крупными мужчинами в военной или полувоенной одежде. Посмотреть со стороны – выглядели они очень внушительно, но как только они начали разбегаться, сразу стало видно, что никакие они не солдаты. Отсутствие тренировки, растерянность, животный страх за собственную шкуру читались в каждом движении. Лес огласила многоголосая матерная ругань, треск сучьев и топот. Разбежавшись по площади радиусом метров пятнадцать, потерпевшие бедствие присели и затаились, ожидая, что вот-вот раздастся взрыв. Восстановившаяся в лесу тишина некоторое время была прерываема только тихим чириканьем осмелевшей птицы.
Когда через какое-то время стало ясно, что вертолет не взорвется, люди начали выбираться из укрытий, стягиваться к лежащей машине и оглядывать картину разрушений. Пыль, поднятая вертолетом при падении, успела осесть. Вся поляна была завалена обломанными ветками. Одна лопасть верхнего винта вертолета была переломлена почти напополам и забавно свисала вертолету на нос, как упавшая прядка волос.
– Ну и что теперь делать будем? Олегыч, ты сможешь машину поднять? – спросил, наконец, тот, кто был назначен старшим, когда поток брани и сетований на судьбу-злодейку иссяк.
Пилот иронично хмыкнул.
– А винт я лейкопластырем замотаю, как ты считаешь?
– Нам бы помолиться, – очень серьезно пробормотал один из людей, испуганно озирая вкопавшуюся в грунт машину. – Мы ж на волосок от смерти были…
– Значит, передадим, что упали и будем ждать, когда нас найдут, так, выходит? – снова подал голос главный.
– К сожалению, рация умерла первой. До того, как начала отрубаться вся гидравлика, – сквозь зубы отвечал пилот.
– Ты хоть знаешь, где мы?
– Приблизительно. Где-то в центре Васюганских болот. На север – Томск, на Запад – Тюмень, на юго-восток – Новосибирск. Ближайшее жилье километрах в ста – ста пятидесяти.
Все подавленно помолчали, оценивая представшую перед ними новую проблему.
– Значит, идти надо, – сказал наконец один. – Мы ж, когда летели, какую-то деревню видели? Пошли туда.
– Через болото?
– А что делать?
– Делать нечего, – признал главный.
Сборы – если их можно было так назвать – были недолгими. Все были налегке. Наскоро перекурив и определив приблизительно в какую сторону нужно идти, команда двинулась в путь. Главный шел впереди, за ним неровным строем потянулись остальные. Пилот замешкался у кабины, еще двое поотстали, делая вид, что оглядывают лес. Как-то так само собой получилось, что в следующий момент они оказались ровно за спинами своих спутников. Последовал быстрый молчаливый обмен взглядами. Откуда ни возьмись, в руке пилота оказался ИЖ-71 – вороненый, курносый брат «Макарова». Тихо щелкнул предохранитель. Пилот коротко кивнул и тут же двое идущих рядом с ним мужчин, синхронно, как в балете, вскинули вверх руки с пистолетами. Три выстрела грянули почти одновременно. Три человека упали, как подкошенные. Нападение было так неожиданно, что жертвы даже не успели обернуться. Главарь, шедший впереди, с изумлением повернул голову и окинул взглядом предателей, в руках которых еще дымились стволы. Пилот усмехнулся, встретившись с ним глазами. От этой усмешки лицо главного мгновенно покраснело и на лбу выступил пот.
– Что ж ты делаешь, сука? – прошипел главарь и потянулся к кобуре.
В тот же момент к нему подскочил справа огромный чернобородый мужик и, издав смешной крик «А-а-а!» в упор выстрелил ему в ухо. Главный упал.
– А ты не ругайся, – тихо проговорил пилот, глядя на поверженного противника с брезгливым превосходством. Дело было сделано.
Когда четверо уже лежали на земле, один из оставшихся мужчин обошел их и пунктуально, тщательно, как будто участвовал в профессиональном конкурсе, выстрелил каждому в голову. Только бывшего главаря он обошел – отчаянный чернобородый подельник избавил его от необходимости делать контрольный выстрел. Следом за ним шли его товарищи по предательству: они переворачивали трупы, расстегивали на них куртки, задирали свитера и рубахи и снимали с убитых поясные сумки – плоские и тяжелые. Сумки эти они немедленно распределили меж собой – у каждого из них, не считая пилота, уже была точно такая же сумка, теперь у пилота тоже была одна, у остальных – по две. Затем они вернулись к вертолету и вытащили припрятанные рюкзаки. Теперь пилот вел себя гораздо более уверенно: он ориентировался по компасу, поглядывал на солнце и на часы. Он уже не казался потерянным. Его подельники тоже ожили, словно пролитая кровь подкрепила питала их, движения стали четкими и уверенными, казалось, что тяжелая обуза скатилась с их плеч.
– Что с ними делать будем? – спросил чернобородый, мотнув головой в сторону трупов.
– А ничего не будем, – ответил пилот. – Стволы заберите.
– С собой возьмем, да, Олегыч? – черный великан говорил с пилотом слегка заискивающе. Не было сомнений, кто теперь стал вожаком.
– Ихние заберем, свои в болото кинем. Чтоб если вдруг их найдут, нас по оружию не вычислили.
– Олегыч, ты у нас голова, – радостно проговорил чернобородый, быстро обшаривая трупы один за другим.