Америка глазами эмигранта. Том 2
Шрифт:
В Коннектикуте родилась, жила и творила другая известная американская писательница, автор хорошо знакомого нам романа «Хижина дяди Тома» – Гарриет Бичер-Стоу. Да, и еще одна знаменитость родом отсюда же – Джордж Буш Младший, 43-й Президент США, родившийся в New Heaven.
Здесь, в Нью Хэйвене, расположился престижнейший университет США – Йель, входящий в «Лигу Плюща». Нет такого объекта в Yale University, который не вызывал бы самого живого интереса. Взять хотя бы Art & Pepsico Sculpture Garden – знаменитый парк скульптур Кэнделла, или его Художественную галерею, в которой собраны шедевры изобразительного искусства всех времен и народов, ценнейшие произведения Дюрера, Рубенса, импрессионистов Моне, Дега, Ван Гога, Кандинского, Пикассо и Матисса, Чайлда Хассама, Меткафа и т. д. В Йельской Библиотеке Стерлинга – богатейшая всемирная коллекция редчайших книг (включая Библию Гутeнберга), древних монускриптов, архивных документов и пр. и пр.
Архитектура и планировка кампуса, интерьеры его учебных и общественных заведений представляют огромную художественную и историческую ценность. Это разнообразие (можно сказать и разнобой) архитектурных стилей: псевдовикторианская готика, колониальный, средиземноморский, мавританский, модерн – 225 великолепных зданий, многие из которых были построенны знаменитыми архитекторами. Старые корпуса увиты плющом. Не это ли послужило символом для Лиги Плюща? А Библиотека Стерлинга уникальна не только своим содержимым, но и его «упаковкой». Выполненное в стиле поздней готики, оно служит украшением всего архитектурного ансамбля Йельского университета. Однако лучше вовремя остановиться, потому что о йельских красотах и ценностях можно говорить бесконечно.
При всей своей промышленной значимости штат вовсе не похож на сплошной индустриальный комплекс. Бережно, почти трепетно сохраняет он свой колорит и традиции, обаяние колониальной Новой Англии. Старые усадьбы, многие из которых превращены в музеи, беленькие церквушки с вознесенными к небу остроконечными шпилями, добротно и со вкусом построенные города.
Коннектикут ничуть не отстал от моды по части индустрии туризма. Благодаря своей насыщенной культурной жизни и богатому историческому прошлому он особо притягателен для людей любознательных. Туризм приносит штату $4 млрд в год.
Больше половины его территории покрывают смешанные леса – кедры, березы, вязы. Леса, по которым свободно разрешается гулять, а в речках и озерах – ловить рыбу. Заявление может прозвучать странно для, скажем, наших соотечественников, оставшихся на Родине. Поскольку все мы привыкли там – у себя, гулять где вздумается, собирать в любом лесу грибы и ягоды, лежать в высокой душистой траве на лесной поляне, купаться в озерах и реках, ловить рыбу. Но здесь, в Америке, свои законы.
Я уже писала об этом в своем предисловии к книге, но все же повторюсь. В США можно ехать по хайвею (еще спасибо, если он бесплатный) сотни миль и не найти места, чтобы остановиться на природе, просто размять ноги и походить в тени деревьев. С обеих сторон бесконечное заграждение в виде сетки – то ли защита от животных, чтоб не перебегали дорогу, то ли частная собственность. Остановиться вы можете только на gas station, в магазине, в Outlet – там, где от вас будет материальная польза, а погулять – только в национальном парке, то есть в специально отведенных для этого местах. (И упаси Вас Господь поднять с земли кедровую шишку!) К иным озерам и рекам вас на пушечный выстрел не подпустят – у ворот со сторожем объявление: частная собственность какого-нибудь клуба, вход по клубным карточкам. Так вот, по лесам Коннектикута – приятная неожиданность! – разрешается гулять. Правда, только в дневное время.
Через три штата Новой Англии (Нью Гемпшир, Вермонт, Массачусеттс) протекает река Коннектикут, а своего тезку пересекает прямо посредине. Готовясь влиться в Атлантический океан, она становится достаточно полноводной, служа местным жителям не только источником эстетического удовольствия, но и водным путем. В частности благодаря ей Хартфорд приобрел в стране такое важное значение. По реке Коннектикут организуются речные круизы, которые многие американцы используют, как приятный, релаксирующий отдых и развлечение.
Для просторных национальных парков места в штате практически нет, зато заповедных зон федерального значения хватает – их более 90. Но один парк все же имеется и весьма известный – Государственный Парк динозавров в Connecticut Valley, где в окаменевших песках и глинах было обнаружено множество самых разнообразных, хорошо сохранившихся отпечатков ног и лап доисторических пращуров, гигантских Eubrontes в частности, водившихся на Земле 200 млн лет назад. На одном только участке в районе Скалистого Холма (Rocky Hill) их около 2 тысяч.
Правда отправляться туда специально вряд ли стоит, разве что заглянуть мимоходом. Хоть рекламный проспект и сообщит вам, что в Парке «воспроизведены условия триасского и юрского периодов» и пр., периоды эти просто нарисованы на двух стенах, а экспонатов в виде следов, которые вам покажут, всего несколько штук.
А вот океанское побережье Коннектикута – это действительно неисчерпаемый источник ярких впечатлений и неожиданных сюрпризов. В городке Old Lyme, например, жили когда-то капитаны атлантических парусников и там же – казалось бы какая связь – зародился американский импрессионизм, о чем можно узнать в Доме-музее Флоренс Грисволд, где жила и творила целая плеяда американских импрессионистов и где собраны многие из их полотен.
Саутхэмптон и Истхэмптон – маленькие живописные города на дальнем Лонг Айленде, прозваны «заповедником для миллионеров», поскольку их облюбовали для летнего отдыха самые богатые и знаменитые – от принца Монако до мэра Нью-Йорка и супер-звезд Голливуда. Здесь жил и творил первый поселенец из этой когорты, художник-модернист Джексон Поллак. Его дом и студия ныне превращены в музей. И вообще по месту обитания сильных мира сего водят экскурсии, и впрямь как по заповеднику.
Но самое интересное, на мой взгляд, старый морской порт деревни Мистик, который ну никак нельзя обойти стороной. Mystic Seaport получил свое интригующее название от одноименной речки. Это живой музей-аттракцион под открытым небом, в котором сохранены и воспроизведены улицы старого порта XVIII–XIX веков и любовно собраны всевозможные атрибуты тех времен – от якорей до утюгов. Здесь чувствуешь себя этаким привидением (значит все-таки мистика!), оказавшимся там, где тебя быть не должно, окунаешься – словно входишь в заэкранье исторического фильма – в атмосферу, где абсолютно все – от транспорта до кораблей у причала, из той эпохи, в которую мы еще не жили.
Баракоподобные незатейливые дома рыбаков, магазинчики, лавки, церкви, школы, тюрьма, питейные дома, верфи, конторы, таверны, кабаки, мастерские. По мощеным ули-цам мерно цокают копытами мохроногие лошади, таща за собой экипажи с пассажирами. На высоком холме вдающегося в океан мыса толстопузый маяк – целый дом, внутрь которого водят экскурсии. У причалов самая большая в мире (!) коллекция старинных судов, больших и маленьких, рыболовных, пассажирских, грузовых, военных – три больших трехмачтовых парусника, пассажирский пароход «Sabino», китобойное судно «Чарльз В.Морган»… И на всех кипит жизнь.
Матросы, словно готовясь к отплытию, или только что пришвартовавшись, задраивают люки, сворачивают или распускают паруса, поднимают якорь, отдают концы, вяжут из канатов морские узлы и т. д. Одеты все соответственно, как в те минувшие времена. И говорят на елизаветинском английском. Туристам предоставляется полная свобода – лазай где хочешь, заглядывай в трюмы, кубрики, каюты, на капитанский мостик, присоединись к команде корабля. Посетителей, видимо отведавших комфорт и простор туристических лайнеров, больше всего поражает теснота внутренних помещений старых судов, из-за которой матросы во время долгих плаваний буквально сходили с ума и готовы были выброситься на любой берег, лишь бы ощутить простор и твердую почву под ногами.