Америка глазами эмигранта. Том 2
Шрифт:
В Чураевке побывали многие выдающиеся российские деятели науки и искусства, оказавшиеся по воле Судьбы в эмиграции – помимо Рахманинова и Сикорского: скульптор Сергей Конёнков (еще до революции его называли «русским Роденом»), певец Федор Шаляпин, художник и философ Николай Рерих, артист Михаил Чехов, изобретатель Леонид Дунаев, хореограф Михаил Фокин, морской биолог Виктор Лузанов, писатель барон Лео фон Нолде и многие другие. Приезжала и Александра Толстая ухаживать за смертельно больным братом (Илья Толстой умер в 1933 году).
На настоящую церковь американские чураевцы видно не потянули, но что-то среднее между церковью и часовней общими усилиями построили, сложив стены из необработанного камня – небольшое квадратное помещение человек на 7-10, с покатой крышей, увенчанной маленькой позолоченной луковкой.
Причем, Николай Рерих был не только автором проекта, в основу которого легла каноническая схема небольшого крестово-купольного храма, но и самолично расписал во всю стену часовни иконостас в стиле средневековой церковной живописи. А это уже серьезная реликвия для потомков. Святое место было освящено как Часовня Сергия Радонежского. Здесь монах отец Дмитрий служил молебен, проводил венчания и крестины.
Случалось, на установленном перед часовней фортепьяно, под сенью столетнего вяза, Рахманинов вдохновенно исполнял для членов колонии свои произведения. На импровизированные концерты, устраиваемые прямо на природе, посреди Чураевки, съезжалось много русских эмигрантов. Где-то там, за лесами и долами, время бежало вперед, жизнь менялась, а для этих людей она осталась неизменной – такой же, как в год их бегства из России. И ярче всего это проявлялось в их образе жизни, в стихах и в песнях, которые они слушали. К ним, в частности, приезжала Надежда Плевицкая (та самая, чей образ увековечил в дереве Конёнков в своей нью-йоркской студии) и пела всем до боли знакомые романсы.
Планы в голове Гребенщикова зрели грандиозные – уже была открыта Чураевская школа в соседнем Бриджпорте, планировалось создание школы искусств, дома отдыха. Известный русский архитектор Н.Васильев разработал для Чураевки проект и план Художественной Студии. Устраивались выставки, праздники, концерты, пикники на природе с русскими пирогами, проводились лекции.
Но в 1941 году в Оксфордском университете Георгию Гребенщикову было присвоено звание доктора философии, а затем он получил должность преподавателя во Флориде. С болью в сердце он покинул Чураевку, хоть и не порывал связи с ней до конца своей жизни – то была уже любовь на расстоянии. После смерти Гребенщикова (в 1964 году) его детище окончательно захирело, деревня начала пустеть и вскоре полностью прекратила свое существование. Рахманинов умер значительно раньше – в 1943-м.
Ныне поселок, вместе с часовней Сергия Радонежского, домами Ильи Толстого и Георгия Гребенщикова (занятыми другими людьми), находится под контролем федеральной службы охраны исторических объектов, как одна из достопримечательностей Коннектикута. Средствами этой службы был отреставрирован иконостас и интерьер часовни, собраны пожертвования для обновления позолоты ее купола. Дверь в часовню открыта, но забрана запертой на ключ решеткой, через которую можно достать изнутри отпечатанный на глянцевой бумаге плакатик и прочесть, что часовня действительно расписана Николаем Рерихом. При хорошем освещении можно даже увидеть в полутьме сам иконостас.
Молодые деревца, любовно посаженные членами русской колонии, давно уже сравнялись ростом и мощью со старожилами окружающего леса. Дорожный указатель на подъезде гласит: «Деревня Чураевка, основана в США, штат Коннектикут, в 1923 году». А на заросших тропинках, некогда выполнявших роль улиц, остались указатели: Tolstoy Lane, Kiev Road.
«В 30-е годы здесь было 46 русских домов, сейчас больше живет поляков, украинцев. Слишком мало нас, русских, осталось», – сокрушается старичок Кронид Элин, занимающий с семьей дом И.Л.Толстого. С ностальгической грустью вспоминает он, как весело им – босоногим пацанятам, жилось тут во времена Гребенщикова.
65
Крошка Роди
Завершает наш галоп по Новой Англии самый маленький ее штат – Род-Айлэнд (Rhode Island), «Крошка Роди», как его ласково называют американцы. Штат, который можно проехать на машине из конца в конец за 45 минут (Да за такое время не пересечь даже Большой Лос-Анджелес!). Вдоль он всего 98 км, а поперек – 64. Но как всем коротышкам, тщеславия и спеси ему не занимать. Это видно даже по его полному названию, которое длиннее, чем он сам: State of Rhode Island and Providence Plantations. В «Крошке Роди» проживает больше миллиона человек, что делает его вторым по плотности населения штатом Америки, где на 1 кв км приходится 315 жителей. Его многочисленные маленькие города имеют явную тенденцию к слиянию в один сплошной мегаполис, что рано или поздно обязательно произойдет. В городах сосредоточено 86 % род-айлэндцев.
Как укороченное, так и полное название штата явный нонсенс или ошибка, поскольку никакой он не остров, а часть материка. Остров Род действительно имеется, но он составляет лишь незначительную часть его территории. Второе название – «Ocean State», ему подходит куда больше. Океан ну буквально его пронизывает насквозь, внедряясь на 40 км в сушу заливом Наррагансетт, многочисленные рукава и языки которого здесь почему-то называют реками. Замысловато изрезанные, будто рваные края залива, вместе с береговой линией открытого океана составляют аж 640 км. (И это при столь мизерных габаритах штата!) В заливе больше 30 островков, среди которых доминирует тот самый Род Айлэнд.
Штат может похвастаться своей пятьсотлетней историей. В 1511 году у его берегов побывали португальцы, в 1524-м залив Наррагансетт исследовал Джованни Веррацано. В 1636-м проповедник Р. Уильямс, изгнанный пуританами из массачусетских колоний за слишком вольные религиозные воззрения, основал на берегу залива первое европейское поселение Провиденс. (В Провиденсе, ныне столице штата, ему воздвигнут мемориал.) А несколькими годами позже прибывшие вслед за Уильямсом его единомышленники выкупили у индейцев остров Род и основали город Ньюпорт. Между индейскими племенами и переселенцами довольно долго сохранялись мирные отношения.
Большую часть ХVIII века процветание Род-Айлэнда опиралось на работорговлю. Покупали на островах Карибского моря мелассу (кормовую патоку, отходы сахарного производства) варили из нее ром, отвозили его в Африку и обменивали на рабов, которых доставляли на острова Карибского моря и обменивали на мелассу. Хитроумный круговорот человеческой изобретательности! Когда с рабовладением в молодой стране решили покончить, штат переквалифицировался на развитие промышленности, текстильной в частности. (В Провиденсе до сих существует старая текстильная фабрика, которую показывают туристам.) В 1776 г. штат первым провозгласил свою независимость от метрополии.