Америка глазами эмигранта. Том 2
Шрифт:
Небольшой по размерам остров Род, что лежит посреди залива Наррагансетт, считают одним из самых, если не самым красивым и романтичным местом на всем Восточном побережье. С материка на него можно попасть по двум очень длинным, плавно изогнутым мостам. Его берега обрамлены песчаными пляжами и монументально проступающими из недр земли скальными породами, над которыми кое-где высятся старинные маяки.
С почвой, тем более плодородной, во всем штате напряженка, больше камня, чем земли. Но это не мешает расти лесам, покрывающим большую половину его территории. Местные породы деревьев тривиальны для средней полосы – дуб, ясень, вяз. И потому приятно удивляет и восхищает неожиданное царство богини Флоры на острове Род. Здесь можно встретить породы деревьев, кустарников и цветов со всего мира. Но откуда они могли взяться? Да оттуда же, откуда в Америке можно найти представителей любого климатического пояса, даже таких, которые никогда на континенте не произрастали – их привозили с собой бесчисленные переселенцы. На острове Род эта тенденция достигла своего апогея. Иные ныне живущие хозяева великолепных садов даже не знают названий, растущих у них деревьев: «Мы думаем, это баньян или… или бетель», «Кажется, дедушка говорил, что оно из Патагонии… Цейлона… Японии».
Сначала здесь увлеклось этим занятием целое поколение ученых, высаживая для собственного эстетического удовольствия заморских корненогих эмигрантов, затем их сменили яхтсмены, превратившие эту практику в состязание – кто больше и лучше. Землю возили с материка – обозами, поскольку ее либо не хватало, либо качество не соответствовало разведению садов.
Сегодня остров представляет собой необычайно живописное зрелище. В его северной части находится лесной массив – заповедник. В центре аэродром. А в южной, самой близкой к океану оконечности разместился старейший в Америке город – всемирно известный Ньюпорт с его богатой колониальной историей.
Примечательно, что Ньюпорт не построил в ХХ веке ни одного небоскреба, сохранив свой кoлорит, при вполне современном образе жизни. Поэтому он больше похож на Старую Англию, чем на всю остальную Новую Америку. Тематически, так сказать, Ньюпорт можно разбить на несколько отличных друг от друга городов (или районов, учитывая их скромные размеры). Это деревня XVII века, оставшаяся от первых поселенцев, с доминирующей над ней круглой каменной башней, назначение которой долго не могли определить, и наконец пришли к заключению, что тут была мельница.
Вот как описывает колониальный Ньюпорт американский писатель Thornton Wilder в книге «Theophilus North»: «То, что осталось от одного из самых оживленных портов Новой Англии, разместилось на приморской стороне Темза-стрит, с ее причалами, доками, лавочками, благоуханием пеньки и смолы, развешанными там и сям сетями и парусами для починки, и теперь живущего главным образом яхтами и прогулочными судами, которые стоят в гавани; больше всего он напоминает о себе вереницей баров и таверн – тех особых, милых сердцу моряка притонов, куда редкий сухопутный человек отважится заглянуть вторично.»
Постройки XVIII века – одни из самых интересных общественных и частных зданий США, сохранившихся со времен Войны за независимость. Их отличает добротность, солидность, монументальность. Кстати, в Ньюпорте находится старейшая в Америке синагога Туро, построенная в 1763 году – архитектурный памятник георгианской эпохи. (Еврейская община, изначально состоявшая из 15 семей, возникла в Ньюпорте в 1658 году.)
Еще одна ипостась города – Newport Mansions, летний курорт интеллектуальной американской элиты и богатейших людей страны, имеющий уже историческое значение, благодаря ему Ньюпорт называют городом «золотого века», «Версалем по-американски». Когда к середине XIX века индустриальное развитие штата пошло на убыль, здесь начала строить особняки профессура Гарварда, Кембриджа, крупные ученые Нью-Йорка и Провиденса. А затем к ним присоединились сильные мира сего, соревнуясь друг с другом в роскоши и помпезности многомиллионных усадеб, выстраивавшихся вдоль западной кромки острова, на живописном берегу залива Наррагансетт. Так возникла знаменитая Bellview авеню. С той поры Ньюпорт приобрел славу самого фешенебельного американского курорта конца XIХ века, летней резиденции мультимиллионеров.
С их легкой руки здесь начинают проводить всемирные чемпионаты теннисистов, яхтсменов, с популярнейшими гонками крейсерских яхт «American Cup», парусную регату к Бермудским островам, соревнования по гольфу и водному поло. Апофеоз золотого дождя прервала Великая депрессия 30-х годов прошлого века.
И вот теперь – закономерно и немного грустно – особняки эти и дворцы, с таким вдохновением построенные когда-то для себя и своих семей предприимчивыми простолюдинами, сумевшими здесь, в Америке, достичь умопомрачительных вершин, стоят пустые и остывшие, обращенные в музейные экспонаты. А толпы туристов семенят гуськом за гидом по аллеям великолепных парков, английскими террасами сбегающих к воде, разгуливают по богато обставленным банкетным залам, лоджиям, будуарам, спальням и кабинетам, восхищаясь их антикварной роскошью или недобро роняя: «Жили же люди…»
Одни особняки открыты для обозрения ежедневно, другие – в определенные дни и часы, третьи превращены в гостиницы, как например Дом Жана-Луи Рудольфа Агассиса (крупного швейцарского естествоиспытателя), что дает возможность стороннему гостю хоть на время ощутить или представить себя хозяином в его роскошных стенах.
Усадьбы миллионеров, утверждают туристические проспекты, воспроизводят архитектуру французских дворцов и итальянских палаццо. Вот в том-то и заноза, что «воспроизводят». Стремление подражать чему-либо, не имея под собой собственной культурной базы и традиций, возврат к эталонам ушедшего в прошлое времени всегда чреват – в плане художественной ценности. Эта тенденция нам хорошо знакома по целым улицам и кварталам центра Старой Москвы с их псевдохудожественными эклектическими особняками примерно того же времени. Смешение стилей: классицизма, ампир, барокко, рококо, явное стремление пустить пыль в глаза, как минимум, вызывает улыбку. Быть может не в столь явной степени, но нечто подобное прослеживается и в некоторых дворцах Ньюпорта, хоть и строили их лучшие архитекторы Америки, такие как Ричард Моррис Хант, Хорас Трумбауэр, Стэнфорд Уайт.
Самых шикарных особняков-дворцов, вольготно расположившихся в своих пышных, просторных садах за ажурными решетками, полторы дюжины. Общество охраны памятников графства Ньюпорт давно уже выкупило их у потомков бывших владельцев, которым не по карману было их содержать, и превратило в дома-музеи, доступные для посещений.
Наиболее интересные среди них: 70-комнатное палаццо The Breakers – импозантная вилла в стиле ренессанс, построенная железнодорожным магнатом Корнелиусом Вандербилтом в 1895 году; Мраморный дворец – один из самых богатых и элегантных (обошедшийся заказчику – по тем временам, в $11 млн); изысканный замок Элмс, выполненный во французском стиле, принадлежавший угольному королю Америки Эдварду Бервинду, белокаменный павильон Роузклифф. Их внутреннее убранство впечатляет еще больше, чем внешний вид – великолепные, действительно дворцовые залы с высоченными лепными потолками, мраморные лестницы с замысловатыми периллами бронзовыми или каменными скульптурами, антикварная мебель, картины, гобедены, посуда и пр.
Но Ньюпорт это еще и военный порт, достаточно обширный и грозный. Здесь, свидетельствуют историки, зарождался Американский военный флот, здесь он базируется и поныне – в основном подводный. Целая система фортов охраняет подступы к бухте Наррагансетт.
Старейшая база ВМС США на острове Род практически «вышла на пенсию» в середине 80-х, с наступлением разрядки напряженности между США и СССР, и с 1986 года стала обычным учебным центром подготовки младших специалистов. А еще через несколько лет здесь зазвучала иностранная речь – на базе была организована школа подготовки офицеров стран НАТО для совместных операций на море.
На морской базе есть своего рода музей старых военных судов. В их числе русский ракетный катер типа «Молния» под флагом несуществующей ныне ГДР. А из американских кораблей у курсантов вызывает особые эмоции огромный линкор «Массачусетс», стоящий у причала на мертвом якоре. Этот вояка чудом уцелел 7 декабря 1941 года – во время нападения японской авиации на Пёрл-Харбор. На медной пластинке выгравированы имена членов команды, погибших в те трагические часы.
За судном ухаживают так, будто ему на рассвете отправляться в очередной рейс. Палубы надраены, все приборы блестят. В кубриках даже койки застелены, и как выясняется, не случайно. С началом каждого уикенда к причалам подходят автобусы с группами молодых людей из патриотических организаций. На три дня парни поселяются в кубриках ветерана-линкора, и корабль снова наполняется жизнью.