Америка глазами эмигранта. Том 2
Шрифт:
Ну и что, а чудо-то в чем, спросит читатель? Трудился себе человек и трудился в свое удовольствие. Мало ли несчастных чудаков на свете. Любовными страданиями земля полнится, а дворцами и замками, возводимыми в честь (или для) любимых, Америку не удивишь. Тем более, что нагромоздил он не замок, а одно недоразумение. И, тем не менее «замок» Эдварда Лидскалнина – единственный на весь мир… после египетских пирамид.
Чудо и тайна заключается в том, что строил он его в одиночку, без использования техники, а общий вес ансамбля составляет 1100 тонн.
Rock Gate Park – творение чисто символическое, меньше всего пригодное для жилья. Значит, его создатель должен был быть либо сумасшедшим, либо гением-философом, смотревшим на века вперед. Думается, имело место и то, и другое.
У этого хлипкого человечка не было машины и вообще никакой техники, был только велосипед, на котором он ездил в город. У него не было даже электричества. И тем не менее он спускался к океану, каким-то непостижимым образом вырубал из кораллового атола многотонные куски породы, относил (!?) их на свой участок, обрабатывал и выкладывал нужным ему образом. Сначала Эд отгородился сплошной стеной, составив ее из вертикальных, плотно прилегающих друг к другу блоков, весом…15 тонн каждый. Дверь, установленная им в стене – настоящий шедевр и одно из самых загадочных творений хозяина. Только представьте: глыба, вырубленная из кораллового монолита, размерами 3 на 1,5 на 1 метр и весом 9 тонн, закреплена таким поразительным образом, так идеально сбалансирована и отцентрована, что с легкостью поворачивается вокруг своей оси от одного прикосновения пальцем. Открыть ее может даже ребенок.
Из таких же блоков Эд сложил двухэтажную «Башню» – единственное сооружение в «замке», имеющее крышу. Блоки идеально пригнаны, без использования какого-либо раствора. Их общий вес составляет 243 тонны.
На первом этаже он устроил себе мастерскую-лабораторию, а на втором – жилье, где и прожил до самой смерти. Ни одна живая душа при жизни хозяина не заглядывала в его каменную берлогу на втором этаже, да и в мастерскую, на первом тоже. Крохотная комнатка похожа на келью отшельника, с гамаком, на котором он спал, столом и стулом. Маленький узкий стульчик, подстать миниатюрной комплекции хозяина, был собран из скрапа (металлолома) – в основном из велосипедных деталей со свалки, и обтянут кожей, содранной со старого седла.
Глыб, добытых на берегу, становилось все больше. Так появился на свет Тронный зал – для него и его королевы, украшенный 12-метровым обелиском, весом в 30 тонн – главная гордость Эда, с каменными моделями Сатурна, Марса и огромного полумесяца (каждый по 22 тонны), верхний рог которого нацелен на Полярную звезду. Затем – спальня с двумя огромными ложами и детской люлькой. Несбывшиеся, окаменевшие мечты влюбленного? В изножье кроватей стол в виде сердца, прозванный «самой большой в мире Валентинкой», с каменными лавками вокруг. Рядом каменное кресло-качалка (3 тонны). Оно действительно качается – за счет дугообразного основания.
Для своих гипотетических детей Эд создал детскую или игровую площадку, навеянную сказкой про девочку Машу и трех медведей. В сказке, известной Эду с детства, девочка сломала ручку кресла и съела кашу из большой медвежьей миски. Он и это воплотил в камне. Детскую украшают каменные игрушки и примитивные скульптуры.
Для души или для какой иной, неведомой нам цели, Эд изваял каменную карту Флориды; солнечные часы, показывающие точное время (с допущением в 1–2 минуты); гигантскую модель «телескопа» – стоящую на возвышении трубу 7-метровой высоты, как и рог полумесяца, сориентированную на Полярную звезду; замысловатой формы «Лунный бассейн» с 6-конечной звездой в центре и изображением Луны в трех фазах. Затем принялся за сооружение подземного бассейна, наполнявшегося за счет дождевой воды, и винтовой лестницы к нему.
Для обработки камня нелюдимый латыш мастерил примитивные инструменты из металлолома, который добывал на свалке машин – пригодились, видно, семейные навыки. Он пользовался лишь простейшими приспособлениями: треножниками, сколоченными из бревен, блоками, парой лебедок и автомобильными амортизаторами. Из всех видов «транспорта» у него была, кроме велосипеда, тачка, к которой он приладил колесо от тормозного барабана старого грузовичка.
На соседей чужак производил жалкое впечатление. «Нам казалось, этот дохляк не способен поднять ничего тяжелее садовой пилы», – охотно рассказывали они позднее многочисленным репортёрам. И вот этот «дохляк» – в одиночку! – создал комплекс из циклопических каменных монолитов, озадачив тем самым весь ученый мир.
«Угрюмый Эд», как его прозвали соседи, был очень скрытным. Ревниво охраняя свою тайну, он работал исключительно по ночам при свете особым образом затененного фонаря и очень не любил, когда кто-нибудь совал нос в его дела. Он тенью вырастал за спиной непрошенного гостя и стоял молча, сверля его спину тяжелым взглядом, пока тот, не ощутив гнетущую неловкость, не убирался восвояси.
В один, далеко не прекрасный для Эда день у него появился новый сосед – адвокат из Луизианы, вознамерившийся построить себе виллу впритык к его территории. И Эд не нашёл ничего лучшего, как… начать перевозить своё детище в другое место – на 10 миль южнее, на что у него ушло долгих три года. Как он это осуществлял – остается очередной загадкой. Очевидцы рассказывали, что часто видели на дороге грузовик, груженый коралловыми блоками, а вот процесса погрузки не видел никто, включая водителя. По договоренности с Эдвардом, он утром подгонял к его территории грузовик и уходил до полудня. А когда возвращался, кузов уже был полон. Та же история повторялась и при разгрузке.
Вообще-то как-то не очень верится, что у того же водителя или у соседей хоть раз не сработало элементарное любопытство, что они не попытались подглядеть, каким образом тщедушный, туберкулезный иммигрант управляется без посторонней помощи и без мощной техники с многотонными блоками. Впрочем, кое-какая информация все же имеется.
Одна старушка клялась, что увидела и услышала однажды, как «угрюмый Эд» возлагал на камень руки и пел ему, издавая странные, протяжные звуки. «Я сначала подумала, что у парня поехала крыша», – вспоминала она на знаменитом телешоу Дэвида Леттермана, посвященном загадке замка. А два других, ныне уже основательно состарившихся джентльмена, бывшие в те времена босоногими подростками, позднее, когда ученые и пресса всерьез заинтересовались феноменом «кораллового замка», вспоминали в беседе с корреспондентом «Нью-Йорк таймc», что ночью, взяв у отца подзорную трубу, наблюдали, как «огромные камни плыли по воздуху, словно воздушные шарики».
Посвятив всю свою жизнь замку (а строил он его 25 лет), Эдвард Лидскалнин так и не обзавелся ни друзьями, ни семьей. Но посетители у него все же бывали. Когда замок был уже частично закончен, он соглашался принимать экскурсии, в частности, группы школьников, и брал с них добровольную символическую плату в 10 центов. У входа в замок он установил небольшую каменную стеллу, начертав на ней: «FLM 10 cents. Drop below». А на другом конце соорудил жаровню и угощал детей горячими хотдогами, хотя сам был убежденным вегетарианцем, выращивая овощи у себя на участке.
Удивительное творение на берегу Флориды привлекло к себе внимание инженеров и ученых и даже правительство, которое отправило к Эду гонцов, заранее заплатив хозяину энную сумму за то, чтобы он их впустил. Деньги он принял, гонцов впустил, позволил им все осмотреть, но сам хранил молчание. Разумеется, гости ушли ни с чем.
Мэр Майами освободил Эда от уплаты налогов. В замок все чаще начали наведываться репортеры. Их публикации заинтересовали американцев. Люди приезжали из разных штатов, чтобы собственными глазами увидеть коралловое чудо. Они предлагали хозяину свою помощь или денежную поддержку. Но Эд гордо отказывался и от того, и от другого. Он не желал брать больше установленной им самим платы – 10 или 25 центов за вход. Традиция эта сохраняется по сей день. Каждый посетитель с благоговением оставляет на ступеньках перед Башней, где жил Эд, монетку в четверть доллара.