Америка глазами заблудшего туриста
Шрифт:
Последние не рассчитывали на льготы компании, поэтому они уплатили согласно счетам. Мы же были крайне возмущены таким примитивным коварством. Вместо денег, отправили им депешу, в которой выразили своё недоумение. Ссылались на их деловые предложения, на которые мы охотно отозвались и рассчитывали на обещанные скидки в тарифах. Призывали пересмотреть предъявленные нам счета.
В ответ получили те же счета с напоминанием об истекающем сроке оплаты. Относительно наших замечаний они обещали рассмотреть их, и, в случае обнаружения ошибки в расчётах, обязательно учесть переплаты в будущем.
Одним словом, компания проявляла настойчивое желание получить от нас экстра сумму. Для сравнения, тарифы, по которым нам намотали счёт, можно проиллюстрировать как 2–3 минуты телефонного разговора с Украиной — равноценно одному рабочему часу в пансионате. Согласиться с такими условиями донорства мы не могли. Соотношение ценностей глубоко возмутило наше пролетарское сознание.
В свободные от работы минуты мы горячо обсуждали хищные уловки акул капитализма. Олег клялся никогда в будущем не пользоваться услугами компании Southern Bell и предлагал мне позвонить им по вопросам оплаты.
Звонил я туда в различное время. Связь со службами обеспечивалась бесплатно. Но в рабочее время операторы были очень загружены. Ответив на звонок, они просили не вешать трубку и подождать, а ожидание скрашивали классической музыкой. Слушать по несколько минут их музыку по телефону, а затем услышать вежливый ответ захлопотанного оператора о том, что у абонента по-прежнему не оплачен счёт на такую-то сумму и срок истекает. Вникать в суть аргументов об обещанных льготных тарифах оператор просто физически не мог.
Но служба работала круглосуточно, и ночью можно было излить душу по полной программе.
В ночных доверительных беседах я призывал операторов обратить внимание на специальные абонентские доплаты, которые, по их же условиям, должны были повлечь для нас снижение тарифов.
Добросовестные операторы откапывали этот важный факт из своих компьютерных дебрей и даже признавали справедливость наших аргументов. Но, в то же время, отвечали, что уполномочены лишь реагировать на вопросы клиентов, вносить же какие-либо коррективы в уже начисленные другой службой счета — не их компетенция.
Некоторые из них полагали, что начисленные счёта за спорный период производились без учета доплат за льготный тариф. Вероятно, ко времени начисления счетов, наши специальные доплаты ещё не были оприходованы и учтены. И снова, нам ласково рекомендовали уплатить по предъявленным счетам. В последствии, всё выяснится и переплаты зачтутся в счёт будущих услуг. (Может быть.)
Такая перспектива не грела. Ночные задушевные беседы с женщинами-операторами не давали конкретных результатов, это было нечто подобное сексу по телефону. Ты хороший парень, я тебя понимаю, уважаю и хочу помочь, но тебе следует, для начала, заплатить…
Я подумал, что, возможно, я чего-то не допонимаю, и привлёк к решению проблемы Кевина.
Домашнее расследование назревающего конфликта заняло не один час. Мы вместе тщательно изучили все счета, я показал Кевину их предложения о дополнительных ежемесячных абонентских доплатах за льготные тарифы. Кевин признал, что мы совершенно верно поняли предложение компании. Я также показал Кевину копии наших денежных ордеров, из которых видно, что мы доплатили за предложенную услугу. А также, уже дважды присланные нам счета, начисленные по обычным тарифам, без обещанных скидок, но с угрозами отключить телефон.
Кевин проникся проблемой не менее нас. Он начал звонить в компанию и беседовать с операторами… Результаты прежние. Компания желала получить по счетам.
Срок, установленный для оплаты счетов, истёк, и наш телефон отключили. Каждый из нас был заинтересован, чтобы в доме работал телефон. Такое ограничение болезненно ухудшило наш быт и внесло заметное напряжение. Уже на второй день телефонной блокады Кевин обратился ко мне с вопросом, что, мы намерены предпринять? Выход был один — уплатить по счетам.
Мы предложили Олегу уплатить компании по счетам, и он просил выдать ему суммы, начисленные за наши звонки. Я передал его просьбу Кевину, а тот, в свою очередь, переадресовал вопрос Олегу: намерен ли он, уплатить компании, полученные от нас деньги?
Олег уклончиво отвечал, что это уже его абонентское дело; от нас лишь требуется заплатить за свои звонки.
Конфронтация обретала внутри коммунальный характер. Споры с телефонной компанией переросли в конфликт между пользователями телефона. Кевин категорично заявил, что готов выдать сумму по счетам только в случае, если эти деньги будут переведены телефонной компании и телефонная услуга будет восстановлена.
Закончился спор тем, что мы уплатили Олегу по своим счетам. Но, вручая деньги, Кевин предупредил, что если эти деньги не будут использованы по назначению, и связь не будет восстановлена, в таком случае, мы проживаем в этом доме последний месяц, и по его истечению должны будем съехать. А до конца месяца оставалось всего-то — десять дней.
Заканчивался февраль. Внутренне я уже притомился, и от острова, и от работы в пансионате. Потребность в переменах назревала и без возникшего коммунального кризиса. Теперь я задумался об этом всерьёз.
Кевин постоянно спрашивал меня, собирается ли Олег уладить отношения с телефонной компанией? Его дружок, каждый раз при встрече, тоже совал свой испитый пурпурный нос в это дело и расспрашивал о конфликте. А Вова, неустойчиво подрабатывавший с подачи Грижины, понятия не имел, куда податься, если нас попросят съехать. В запасе у него было лишь два адреса: один — бордель в Нью-Йорке, а другой — в Ирландии, который ему вручил случайный попутчик. Олег предлагал начать поиски нового жилья и не собирался платить телефонной компании. Сам я подумывал о переезде в другие места, но, ещё не определившись, куда именно, пассивно, участвовал в хлопотах.