Америка: каким мир был бы без неё?
Шрифт:
Поэтому американские Основатели разработали множество механизмов для ограничения власти центрального правительства (даже избранного), чтобы гарантировать невозможность подавления этим правительством всех или хотя бы некоторых своих граждан. Конституция — это документ, разрешающий создание правительства с ограниченными полномочиями. В ней говорится, что федеральное правительство должно делать то-то и то-то. А за пределами этого федеральное правительство не имеет полномочий. Когда Томас Джефферсон, а позже Джеймс Мэдисон предложили добавить к Конституции «Билль о правах», Александр Гамильтон выступил против этого. В № 84 издания «Федералист» [35] Гамильтон писал: «Перечисление таких прав не только не является необходимым, но может быть даже опасным». Он спрашивал: «Зачем заявлять, что нельзя делать то, на совершение чего не дано власти?». И добавлял: «Зачем, к примеру, нужно говорить, что свобода прессы не должна ограничиваться, если не дается власти, путем которой такие ограничения могут быть наложены?» Гамильтона беспокоило, что «…детальное перечисление ограничений федеральных властей могло бы соблазнять правительство брать на себя неоправданные полномочия в областях, где особые ограничения не перечислены». [36]
35
Ibid, No. 51, pp. 288-89.
36
Eugene Kamenka, ed. The Portable Karl Marx. New York: Penguin Books, 1983, p. 389.
Но другие желали иметь письменные гарантии, что правительство не сможет нарушать некоторые основополагающие права, и таким образом «Билль о правах» бы принят в форме поправки к Конституции.
Вдобавок к ограничению размера и полномочий федерального правительства Основатели разделили власть между ним с одной стороны и штатами с местными правительствами — с другой. Этот принцип называется «федерализмом». Они также разделили древо федеральной власти на три ветви — законодательную, исполнительную и судебную. Так возникло «разделение властей». Основатели также установили систему «сдержек и противовесов», давая различным ветвям власти (скажем, Палате представителей и Сенату, или президенту и Конгрессу, или Конгрессу и судам) полномочия принимать альтернативные решения по одним и тем же вопросам. Это дает возможность блокировать проведение в жизнь проектов, не пользующихся широкой поддержкой.
В № 51 «Федералиста» Мэдисон приводит основания для этого: «Правительства становятся тираническими из-за слабости человеческой природы. Если бы членами правительства были ангелы, то ни внешний, ни внутренний контроль был бы не нужен». Но это не так, ибо вместо ангелов мы имеем Джорджа Уокера Буша и Барака Обаму. Такие люди имеют свою собственную повестку дня, а конкурирующие повестки формируют то, что Мэдисон называл «фракциями». Каждая фракция попытается узурпировать все правительство и провести в жизнь свою собственную программу. Поэтому фракциям в этом следует мешать, но не путем их устранения, а путем их взаимного противостояния. Мэдисон писал: «Амбиции должны противодействовать амбициям. Это приводит к политике восполнения недостатков предложенных решений благодаря взаимному противодействию и конкуренции интересов». В таких условиях проектами, получающими одобрение, будут те, которые служат общественному благу. Цель — обеспечение условий, в которых «…частный интерес каждого индивида мог быть стражем прав общества». [37]
37
Bob Young. “Obama’s Big Time Fumble,” Arizona Republic, May 17, 2009.
Я упоминаю обо всем этом, поскольку в последние десятилетия многими из этих заботливо продуманных мер предосторожности беззастенчиво пренебрегают, а президент и федеральное правительство узурпируют власть, принадлежащую штатам, игнорируя Конституцию в случаях, когда она ограничивает диапазон правительственных действий. Они начинают войны без соответствующего одобрения Конгресса, политизируют суды и т. д. Эти нарушения совершаются демократами и республиканцами, прогрессистами и консерваторами, но наиболее вопиющие исходят от демократов и прогрессистов, даже не притворяющихся, что их сдерживает Конституция. В результате теперь мы имеем государство-Левиафана, совсем не похожее на ограниченное правительство, о котором мечтали Основатели. Правительство, которое было учреждено для защиты наших прав, начало во многих случаях угрожать этим правам. Еще об этом — в следующей главе.
Итак, первой уникальной идеей основания Америки было: «все люди созданы равными и наделены неотчуждаемыми правами». Второй же стало создание общества свободного рынка с бизнесом как главным профессиональным занятием в стране, новаторами и предпринимателями как воплощением американской мечты. Можно увидеть понимание этого феномена у Маркса. Создавая свои труды в середине девятнадцатого столетия, он писал: «Соединенные Штаты — самый современный пример буржуазного общества». [38]
38
Confucius. The Analects. New York: Penguin, 1986, p. 74; Paul Rahe. Republics, Ancient and Modern. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1994, Vol. I, p. 44; Ibn Khaldun. Muqaddimah. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1967, p. 313.
Однако сегодня акцент Америки на коммерческой сфере может для многих показаться непривычным. Ведь прогрессисты пытаются перенаправить энергию американского народа — особенно молодежи — из частного сектора и коммерции в государственный сектор. Когда в конце 1970-х гг. я впервые приехал в Соединенные Штаты, тон задавал Джон Ф. Кеннеди. Он говорил американцам: «Если вы молоды, если у вас есть идеалы, тогда чем вам заняться? Присоединяйтесь к Корпусу мира! Поступите на государственную службу». Для Джона Кеннеди существовали более благородные сферы деятельности, чем работа на корпорацию, приносящую прибыль. Если вы выбрали последнее, то вы жадный, эгоистичный человек. Но если вы станете чиновником или отправитесь с миссией Корпуса мира жить в африканской хижине, то будете лучше с моральной точки зрения. То же самое постоянно говорит и Обама в своих речах на церемониях вручения дипломов молодым людям — не стоит стремиться к большим деньгам, к кабинету начальника, к большому продвижению по службе. Возможно, он хочет, чтобы американцы стали организаторами коммун, главами профсоюзов или пошли работать на федеральное правительство. В лексиконе прогрессистов «бизнес» — тема для осмеяния, а стать политическим активистом или чиновником — американская мечта.
Однако Основатели знали, что исторически в большинстве культур предпринимательство и торговля осуждались. Почти два тысячелетия по всему миру купцы и предприниматели рассматривались как люди, достойные презрения. Конфуций говорил: «Благородный человек знает, что добродетельно. Низкий человек знает, что выгодно». В Японии социальная лестница помещала на вершине семью императора, ниже — воинов и самураев, еще ниже — фермеров и ремесленников, и в самом низу — торговцев. В индийской кастовой системе высшую ступень занимают священники, следующую — знать, затем — воины, и так далее, а на предпоследней ступеньке, сразу за неприкасаемыми находятся купец и торговец. У историка Ибн Халдана, одиного из величайших мусульманских мыслителей Средних веков есть работа, утверждающая, что грабеж морально более оправданный способ приобретения богатства, чем торговля. Почему? Потому что торговля основана на эксплуатации потребностей других. Следовательно, она является низменной и постыдной. Напротив, грабеж связан с храбростью и мужеством, поскольку надо победить противника в открытом бою и забрать то, что ему принадлежит. [39]
39
Forrest McDonald. Novus Ordo Seclorum. University Press of Kansas, 1985, pp. 11–12, 37.
Даже сегодня в Европе лучше унаследовать деньги, чем заработать их. Полученное по наследству представляется невинным, как манна небесная, а вот заработанные деньги кажутся результатом эксплуатации.
Американским Основателям была хорошо известна это, и они предложили другое решение. В каком-то смысле, они перевернули всю иерархию вверх дном. В их новом мире предприниматель, находившийся прежде внизу, теперь оказывался на самом верху. Основатели начали с отказа от предпосылки, поддерживавшей права собственности в Англии. Согласно английскому закону, вся собственность принадлежала королю. Историк Форрест Макдональд указывает: согласно английскому общему праву, «…каждое законное право на владение землями и недвижимостью было даром короля». Тот же принцип распространялся на свободу наниматься на работу и забирать продукты своего труда. Макдональд отмечает, что такая свобода также рассматривалась как дар королевской власти. Хотя американский закон о собственности и найме первоначально основывался на английском законе, Американская революция это изменила. В novus ordo seclorum люди обладали данным Богом естественным правом на принадлежащую им собственность, на плоды своего труда и творческих способностей. Основатели гарантировали защиту этого права двумя способами.
Первый способ таков: новый порядок поощрил новые изобретения и технологии, что стало движущей силой предпринимательского капитализма. Капитализм не просто система для мотивированного труда или распределения вознаграждения пропорционально созданной прибыли. Это также система для создания нового богатства, и нет более очевидного способа сделать это, чем применив новые изобретения и технологии. Первоначально Конституция (до добавления в нее «Билля о правах») упоминала только одно право — на патенты и авторство. Статья 1, раздел 8 Конституции дает Конгрессу власть «…способствовать прогрессу наук и полезных ремесел, закрепляя на ограниченный срок за авторами и изобретателями исключительные права на принадлежащие им сочинения и открытия». Америка — единственная страна в мире, дающая патентам и авторским правам конституционный статус. Комментируя это положение, Авраам Линкольн — сам держатель патента — говорил, что Основатели стремились добавить «…топлива интереса в огонь гения ради открытия и производства новых полезных вещей». [40]
40
Abraham Lincoln. “Lecture on Discoveries and Inventions,” Jacksonville, Illinois, February 1859, cited in Michael Novak, The Fire of Invention. Lanham, MD: Rowman & Littlefield, 1997, pp. 53, 58–59.
Вторым способом, которым Основатели хотели развить торговлю и предпринимательство, было поощрение системы «естественной свободы» в рамках которой люди могли покупать и продавать то, что хотели, и работать там, где хотели, достигая успеха, насколько им позволяют их навыки и таланты. Так Основатели установили рыночную меритократию. В № 12 «Федералиста» утверждается, что новое правительство Америки было создано для того, чтобы дать возможность усилиям «…прилежного купца, трудолюбивого землепашца, активного механика и усердного фабриканта оживить и вдохнуть энергию во все области промышленности и позволить им развиваться с большей силой и изобилием». Сходным образом Мэдисон говорит в № 10 «Федералиста»: «Первой целью правительства является защита различных и неравных способностей по приобретению собственности». [41]
41
Hamilton, Madison, and Jay. The Federalist, No. 10, p. 53; No. 12, p. 65.