Америка off…
Шрифт:
— Опомнись, Мэг! — одернул ее Извеков. — Убивать людей только из-за того, что возникло недоразумение, просто глупо.
— Да они поджарят нас или, в лучшем случае, повесят просушиться на солнышке! — Лицо девушки пошло красными пятнами. — Или бог знает какие штуки вроде сажания на кол или колесования приготовлены там у них для еретиков. Хотела бы я посмотреть, как ты будешь объяснять им недоразумение, стоя у стенки перед расстрельным взводом! Или вам, русским, не привыкать…
— Послушай…
— Вы бы выбрали другое время для перепалки! —
— Не поможет, — покачал головой Сергей. — Ну ускоримся мы, и что дальше? Ехать до бесконечности вдоль реки? Там все равно придется замедляться. Думаешь, Христово воинство будет ждать, пока мы постоим плот? Туг ведь за каким-нибудь холмиком не спрячешься. Все не просто как на ладони, а словно в горсточке…
— К тому же неизвестно, сколько придется вот так бегать ускоренными, — подхватила бледная Мэгги. — Помните, что старик говорил про тропик? Мне не улыбается превратиться в дряхлую старуху, пытаясь оторваться от этих… — красноречивый жест в сторону распавшегося на отдельные пыльные хвосты облака. — Лучше уж взять грех на душу.
— Старик! — воскликнул Извеков, выхватывая из кармана удельсаант. — Может, он что-нибудь подскажет?
Увы, ни на какие вызовы джедай не появлялся, хотя перепробовали все три «мухомора».
— Сбежал, старый… — На американку было жалко смотреть. — Испугался, развалина атлантская!..
— Тогда остается одно… Все внутрь. Мэгги — за штурвал.
Сергей занял свое место в башне и слегка покрутил маховик, заставив «Банни Брэдли» хищно повести своим малокалиберным, но грозным орудием. Рядом примостилась юная индианка, закусившая бледную губку, но твердо держащая руку на джойстике управления пусковыми установками.
— Огонь открывать только по моей команде! — предупредил ее командир на всякий случай.
— Есть, сэр! — пискнул срывающийся голосок.
Между тем преследователи приближались, правда, и не так быстро, как поначалу. Видимо, то обстоятельство, что демоны не прячутся, не пускаются в бегство, а готовятся драться не на жизнь, а на смерть, их несколько озадачило, хотя и не заставило отказаться от намерений.
Извеков еще раз подвигал башней справа налево и обратно, демонстрируя свою серьезность. Однако наступающие остановились лишь метрах в пятистах от «Банни» и то только тогда, когда она огрызнулась короткой очередью, вреда никому не причинившей, но изрядно охладившей пыл самых рьяных.
Теперь все преследователи нарисовались в окулярах оптики предельно четко и дали возможность оценить их силы.
Всего порвать возмутителей спокойствия, как Тузик грелку, собралось более пяти десятков боголюбцев — наверняка все мужское население форта, способное держать в руках оружие. Прибыли они на двух с лишним десятках разнообразных колесных устройств: от стареньких, но от того не менее грозных «хаммеров», вооруженных безоткатными орудиями, легкими пушками, счетверенными пулеметными установками, сразу видно, самодельными, до каких-то трехколесных агрегатов на огромных дутых шинах. Особенно неприятным было то обстоятельство, что в задних рядах некие расторопные личности, прячась за спинами первых, разворачивали какие-то конструкции, напоминающие пусковые ракетные установки. Слава всевышнему, ничего равного «Брэдли» по огневой мощи не наблюдалось…
Цейтнот затягивался, и от группы преследователей отделилась знакомая фигура.
— Послушайте меня, заблудшие души! — разнесся громовой глас старосты.
Сергей переглянулся с Салли и слегка кивнул орудием: громкоговорящим оборудованием боевая «Банни» была обделена.
— Мы не причиним вам зла! — ободренный согласием продолжил Джейкобс. — Мы верим, что видим перед собой добрых христиан, неосторожно угодивших в колдовские сети…
«Угу, мы тоже вам верим… — подумал Извеков, снова „кивнув“ орудием. — Больно уж сладко поете, гражданин староста!..»
— …поэтому мы готовы простить вас и посчитать недоразумением тот разгром, который вы учинили в форте. Вы пройдете очищение, и мы с чистым сердцем примем вас в свою любящую семью…
— Не верь ему, Серж! — заверещала Салли. — Я слышала, как они там обсуждали возле «Банни», что с нами сделают…
— Погоди! Дай парламентеру высказаться.
— Кому-у?
Сергей лишь досадливо дернул плечом, вслушиваясь в слова мэра.
— …чтобы трудом и благостным поведением своим снискали вы снисхождение Господне и обрели, когда настанет час, успокоение в райских кущах… — вещал привыкший к проповедям староста.
Речь его текла легко и успокаивающе, словно заклинания гипнотизера, так что Сергей слегка даже расслабился. Но последние слова Джейкобса заставили его встрепенуться.
— …или вообще поедете прочь своим путем… — в голосе вдруг зазвенела злоба, — если отдадите нам свою краснокожую дьяволицу, чтобы постигла ее заслуженная кара!
Оп-па! Вот с этого бы и начинал!
Извеков бросил косой взгляд на Салли, забившуюся в угол с выражением ужаса на вытянувшейся мордочке, и зло усмехнулся:
— Морская пехота своих не выдает! Не дрейфь, деваха!
Длинная очередь из башенного пулемета прогремела так неожиданно для преследователей, уже надеявшихся на капитуляцию своих жертв, что они даже опоздали залечь, и если бы Сергей бил прицельно, разом положил бы их не менее десятка, неосторожно скучившихся и завороженно слушающих своего пастыря. Они, конечно, тут же попадали наземь, неуклюже и вразнобой, но не от пуль, прошедших не ниже чем в метре над их головами.
Предводитель, рухнувший чуть ли не первым, долго шарил по земле в поисках своего матюгальника, а найдя его, минуты две откашливался и отплевывался от забившей рот грязи, прежде чем прошипел далеким от благостности голосом: