Америка off…
Шрифт:
— Сэр! Я вынужден буду изложить конгрессу свое особое мнение.
— Излагайте. Все равно я собираюсь подать в отставку. Можете меня судить или даже пристрелить на месте, но приказа о ядерном ударе по территории Китая я не отдам.
— Вы ответите перед нацией, сэр! — вскинул подбородок генерал, четко, как на плацу, повернулся кругом и вышел, не прощаясь.
— Отвечу… — эхом откликнулся ему вслед президент, подумал немного и поднял телефонную трубку:
— Реджи? Еще не спите? Срочно соберите спичрайтеров. Я намерен обратиться к нации с радиообращением…
— А как вы все
Роджер не отвечал, привалившись спиной к пружинящему тенту и прикрыв глаза. Не рассказывать же недалекому парню о своих смутных предчувствиях и подозрениях, которым за годы службы привык доверять больше, чем официальной информации, очень дозированно выдаваемой подчиненным начальством. Беспокойство не покидало его все последние месяцы, превратившись в некое подобие застарелой экземы, то забывающейся на время, то снова заставлявшей вспомнить о себе. Однако сегодня оно было особенно острым, напоминая уже не чесотку, а зубную боль…
— Хорошо бы домой! — мечтательно продолжал чернокожий солдат, снова усевшись на место. — Как раз к Рождеству успели бы…
— Да и в Европу неплохо бы, — подхватил Лайонелл, время от времени бесцельно отсоединяя магазин от своей винтовки и со щелчком снова примыкая его на место, — там сейчас классно — снежок, елки кругом, девчонки симпатичные…
— Все бы тебе, Фрэнки, о девках думать! — перебил мечтателя Миллер, только что сожравший в одиночку двухфунтовую банку тушеной говядины и теперь сосредоточенно ковырявший в зубах здоровенной щепкой. — А мне вот хоть Европа, хоть Африка, лишь бы пожрать чего-нибудь пристойного… До смерти надоел этот кошачий корм!
Он размахнулся и вышвырнул пустую банку наружу.
— Не скажи… те, сэр, — вовремя вспомнил солдат о свежих капральских нашивках вчерашнего «ровни», — девки-то, они получше всякой там жрачки будут…
— Прекратите, — бросил Бэрринстон, не открывая глаз. — Оба. Лайонелл — оставьте в покое оружие, вы его выведете из строя. Миллер — я же запрещал вам трогать неприкосновенный запас.
— Да чего его беречь?.. — смущенно буркнул капрал, задвигая ботинком под скамью вскрытый ящик с консервами. — Через полчаса на базе будем, а там этого добра…
— Вы не поняли приказ?
— Есть, сэр!
Несколько километров проехали молча, потом Лайонелл снова стал канючить:
— В Италии девки особенно податливые… Ну и все при них, разумеется. И сверху и снизу… Немного чумазенькие, но это уже на любителя. Линкольну вон только таких и подавай… Бывало, идешь по улице, а они так глазками и стреляют, так и стреляют. Подцепишь, бывало…
— …триппер! — под общий хохот перебил рассказчика Миллер, со всего размаху припечатав его огромной пятерней по острой коленке. — А потом ноги смозолишь до самой задницы, по врачам бегая!..
Солдаты оживленно включились в обсуждение животрепещущей темы, причем некоторые по степени скабрезности брали такие высоты, что сержант непроизвольно заслушался.
— Да прекратите вы, жеребцы!.. — обиженно пытался вставить слово Лайонелл и только добился более-менее приемлемой тишины, как наблюдатель в лице Форстера, не отлипавшего от своего «иллюминатора», завопил:
— Тихо вы! Приехали вроде бы…
Грузовик въехал во двор базы и остановился.
Солдаты
— В чем дело, сэр! — обернулся Миллер к Бэрринстону. — Это засада?
Сержант не успел ответить. Над территорией раздался резкий свист, и громовой жестяной голос объявил с сильным британским акцентом:
— Господа! Прошу оставить все оружие в грузовике и выходить на плац безоружными…
— В чем дело? — крикнул Роджер, высовываясь. — Великобритания объявила войну Штатам?
— Согласно резолюции Организации Объединенных Наций от пятнадцатого декабря Соединенные Штаты Америки признаны агрессивным государством, — торжественно объявил невидимый диктор, видимо, зачитывая вслух какой-то текст, — попирающим все нормы международного права, а их руководители — военными преступниками, подлежащими суду международного трибунала. Военнослужащие сухопутных сил, авиации и ВМФ США, пребывающие на территории, контролируемой другими государствами, должны быть в обязательном порядке разоружены и интернированы вплоть до дальнейших распоряжений. В случае сопротивления разрешается применять оружие без предупреждения… Я не советовал бы вам сопротивляться, господа, — добавил говоривший от себя другим, извиняющимся тоном. — Сила не на вашей стороне…
— Вот тебе, Форстер, и Рождество… — пробормотал сержант, повертел в руках автомат и аккуратно положил его на дощатый пол…
Сигнал тревоги поднял личный состав базы на ноги в третьем часу ночи.
Раздирая рот в зевоте, тычась спросонья друг в друга и застегиваясь на ходу, пилоты и техники кое-как построились на плацу, стараясь занять места в задних рядах, чтобы еще немного подремать стоя, по старой армейской привычке. Никто не сомневался, что это очередная учебная тревога, которые объявляли в последнее время частенько.
Однако то, что командующий базой Нусруллимов прибыл в полном обмундировании местных вооруженных сил, не могло не насторожить. Натянули чужую форму и его заместители, включая полковника Степанцова, причем последний — с явным отвращением.
— Господа, — торжественно начал полковник (хотя чем черт не шутит, может быть, и фельдмаршал туземной армии или вообще какой-нибудь курбаши — кто их разберет, эти местные знаки различия!), когда шевеление в рядах прекратилось, обводя взглядом разом построжавших офицеров. — Конечно, мне бы хотелось оттянуть этот миг, насколько возможно, но…
Он сделал паузу, и в мертвой тишине плаца было слышно, как гудят, колотясь о стекло фонарей, толстые мотыльки.
— Через несколько часов вам предстоит выполнить то, ради чего вы собрались здесь со всех частей света и упорно тренировались прошедшие месяцы. Мне не хочется сейчас говорить о такой презренной материи, как деньги, но с этой минуты все суммы, положенные вам по контрактам, увеличиваются вдвое.
По рядам пронесся сдержанный вздох.
— Однако и от вас в свою очередь потребуются максимальное напряжение сил и настоящая самоотверженность. После построения командирам эскадрилий будут выданы полетные задания в пакетах, которые предстоит вскрыть после дополнительного сигнала. Сейчас я не буду говорить о целях, но замечу, что вы все внесете свой вклад в историю.