Америка с чёрного хода

Васильев Николай Васильевич

Когда мы проезжаем по Уобаш-авеню, шофер резко тормозит машину, так как улица внезапно заполняется сотнями людей, выходящих из подъезда большого здания. По фронтону здания идет надпись: «Колизеум». Это спортивный зал, сдающийся в наем для проведения массовых собраний. Сейчас там, повидимому, кончился один из профсоюзных митингов и рабочие расходились по домам под бдительным надзором полицейских.

Участники митинга несли плакаты, на которых были обозначены требования:

«Мы требуем прибавки в 20%, чтобы парализовать рост дороговизны!»

«Охраняйте демократические свободы!» «Свобода от нужды!» «За достаточную зарплату!»

«Дайте нам свободу слова и право выражать наши протесты!»

«Требуем

пособий по безработице!»

Экономические лозунги преобладали, но немало было и политических. Американские рабочие, несмотря на сдерживающее влияние некоторых профсоюзных лидеров, начинали связывать свою экономическую борьбу с политическими требованиями.

Судя по надписям на плакатах, участники митинга принадлежали главным образом к «Объединенному профсоюзу рабочих сельскохозяйственного машиностроения и металлопромышленности». Впоследствии я узнал из газет, что это был митинг семи тысяч членов профсоюзов, примыкающих к КПП. Рабочие приняли резолюцию, требующую повышения заработной платы, борьбы с безработицей и защиты демократических свобод.

Проходя после обеда по Мичиган-авеню, мы останавливаемся возле витрины какого-то большого отеля. В нем выставлено множество газет различного вида и формата. На некоторых из них – даты прошлого века. Однако заголовок везде один и тот же – «Чикаго трибюн». Оказывается, Мак-Кормик отмечает столетний юбилей своего лживого бульварного издания. Внезапно из подъезда отеля с шумом выбегает толпа подростков и юношей. Их быстро сажают в автобусы и куда-то увозят.

Корф разъясняет, что это продавцы «Чикаго трибюн», которых Мак-Кормик собрал со всего штата Иллинойс и на время юбилея разместил в своем огромном отеле на Мичиган-авеню. Один из таких молодчиков Мак-Кормика по заданию своего босса и убил когда-то председателя чикагского муниципалитета Гаррисона.

Газетчики Мак-Кормика – не просто наемная рабочая сила, это, в сущности, корпорация, связанная определенными правилами и, помимо продажи газеты, занятая выполнением специальных заданий своего шефа. Роберт Мак-Кормик ныне уже не только газетный магнат. Владея или фактически управляя многими предприятиями США и Канады (радиостанциями, бумагоделательными фабриками, электростанциями, судоходными компаниями и т.д.), Мак-Кормик употребляет все свое влияние на поддержку фашистских организаций. Щедрыми взносами он помогает фашистскому обществу ветеранов мировой войны «Американское действие», партии Джералда Смита «Америка прежде всего», «Национальной партии» и т.д. В свете политических симпатий «полковника» надо рассматривать и корпорацию его «молодчиков». Это его личная гвардия, являющаяся в то же время вспомогательным отрядом и резервом местных фашистских организаций.

Апартаменты Джорджа Крофта

Вечером Крофт предлагает мне пройтись по паркам. В парке Гранта мы любуемся величественным Букингемским фонтаном. Струя воды выбрасывается из него на высоту в девяносто футов. Это очень красивое зрелище. Затем по Мичиган-авеню направляемся в Линкольн-парк. Но едва мы переходим по мосту через Чикаго-ривер, как Крофт останавливается перед небоскребом, построенным в форме башни.

– Здесь помещается издательство газеты «Чикаго-трибюн» и газетный синдикат Мак-Кормика, – говорит он.

Опять Мак-Кормик! Кажется, невозможно ходить по Чикаго, не натыкаясь каждую минуту на его владения. Судя по всему, чикагская «петля» в значительной степени свита его трестами и синдикатами.

– Заметьте, что небоскреб стоит на участке, предназначенном для строительства городской школы, – продолжает Крофт. – Мак-Кормик мошеннически отхватил его по баснословно низкой цене и прикарманил таким образом несколько миллионов

долларов. Но это не самая крупная из его мошеннических операций. Позднее он присваивал гораздо более крупные суммы. Так, например, он всячески уклонялся от уплаты налогов. В тысяча девятьсот тридцать седьмом году казначейство предъявило ему иск на сумму около тридцати миллионов долларов. Однако Мак-Кормик при помощи своих ставленников в суде сумел устроить дело так, что иск остался без всяких последствий.

Мы идем по тротуару вдоль широкой автострады, по которой непрерывным потоком мчатся тысячи машин. От невообразимого шума мы спасаемся лишь под зелеными сводами аллей Линкольн-парка. Парк тянется по берегу озера узкой полосой протяжением в несколько километров. Мы находим здесь памятники Вениамину Франклину, Аврааму Линкольну, Гёте, Шекспиру, Бетховену. Парк и набережная имеют благоустроенный вид. Приозерная часть города вообще резко контрастирует с рабочими кварталами Чикаго.

Я говорю Крофту об этом контрасте.

– Лет десять – пятнадцать назад он был не так заметен, – отвечает Крофт. – Как это ни парадоксально на первый взгляд, благоустройству Чикаго помог экономический кризис. Да, да, именно вследствие кризиса и безработицы фасад Чикаго так украсился. Но в то же время другие районы Чикаго стали еще ужаснее, если это вообще возможно.

Крофт рассказывает о временах кризиса, когда тысячи людей остались безработными. Пытаясь создать видимость помощи этим людям, власти организовали общественные работы. Разумеется, это вовсе не являлось выходом из положения. Люди работали за скудную порцию супа и кусок хлеба. Этого было достаточно для того, чтобы не умереть с голода им самим, но это отнюдь не спасало от голодной смерти их жен и детей.

– Это был, по существу, принудительный труд, и притом какой выгодный! Никогда еще фирмы-подрядчики, поставщики и муниципальные заправилы не имели столь дешевого, почти дарового труда. Вы представляете себе, как они нагрели руки на этом деле? Для них безработица оказалась настоящим золотым дном. А в это время жители «сламс» тысячами умирали от голода, туберкулеза и других болезней. Вот это у нас и называлось «общественными работами».

Так дело обстояло не только в Чикаго. Сеть благоустроенных шоссейных дорог, покрывающая Америку, в значительной степени создана руками миллионов безработных, отдававших свой труд за жалкий дневной рацион и содержавшихся подчас, как арестанты в концлагере. Деньги же, ассигнованные для общественных работ, были бессовестно расхищены мошенниками-предпринимателями и подкупленными чиновниками.

Живописуя теневые стороны столицы Среднего Запада, Крофт, однако, подчеркивает, что не следует представлять себе Чикаго только как гнездо монополистов, гангстеров и фашистов. Чикаго разделен на два лагеря – прогрессивный и реакционный. Они ведут между собою ожесточенную борьбу. В Чикаго немало прогрессивных сил, имеющих за собой значительный опыт борьбы с силами реакции. Своей упорной борьбой за восьмичасовой рабочий день чикагский пролетариат вписал славные страницы в историю международного рабочего движения. В 1886 году здесь вспыхнуло широкое стачечное движение, вылившееся в уличные бои с полицией и федеральными войсками, присланными президентом Кливлендом. Чикаго – город демократических традиций. Здесь были выдвинуты кандидатами на президентский пост Авраам Линкольн и Франклин Рузвельт. В Чикаго имеется большая прослойка прогрессивной интеллигенции, находящейся в контакте с рабочими организациями. В конце декабря 1946 года здесь состоялся учредительный съезд организации «Прогрессивные граждане Америки», которая заложила основы прогрессивной партии, а позднее стала ее ядром. Чикаго – излюбленное место для съездов и конференций прогрессивных организаций.