Америка. Приехали!

Хайт Григорий

Тётка столкнуть его не может, только орёт благим матом: "Гражданин, вы куда? У вас же органические изменения. Шаман вам не поможет. Вам уже ничего не поможет!" Тут, наконец, и Василий с Марианной – опричники шаманские - подоспели. Перекрыли два входа. Отогнали страждущих инвалидов. А тётка всё с дедушкой воюет. Тут уж людям в зале, наверное, недогипнотизированным, это не понравилось.

"Пустите дедушку! – стали орать. – Ему тоже вылечиться хочется".

Тетка тут же переменила тактику. Опытная в таких делах. Знает, что такое толпа. Сейчас тебя на руках носят, а через секунду разорвут на куски. Стала она прямо как ангелочек и лепечет ласковым, елейным голоском:

"Конечно,

конечно, поможем. Проходите, пожалуйста, не оступитесь".

Помогла на сцену подняться, вокер в руки дала. Потом двенадцать подопытных, которые уже на сцене стояли, поделила. Поставила двумя рядами по шесть человек друг напротив друга, на расстоянии одного шага. Ну и туда же дедушку прислонила, тринадцатым номером. Потом говорит своим подопытным:

"Тут вот между вами наш шаман шаманить будет. Всем стоять как вкопанным. Не вздумайте никуда бежать, даже если очень страшно".

Потом дала знак шаману, который в уголке сцены отирался, что всё, мол, готово. Шаман неспешно доковылял до своих подопечных и вдруг мгновенно преобразился. Завизжал, затопал, между ними прыгает, посохом машет. Я понимаю теперь, почему тётка предупредила, чтоб не пугаться. Такое зрелище только в сумасшедшем доме увидишь, в отделении для буйных. И то там санитары таких вот "шаманов" тут же в смирительную рубашку. А тут этот ненормальный скачет, того гляди посохом по голове огреет. А этого только не хватает ко всем своим болячкам. Ну вот попрыгал шаман, попрыгал. Недолго. С минуту, не больше. Потом затих и удалился в свой уголок на сцене. Тётка тут же к своим подопечным подскакивает.

"Ну как, болит? – спрашивает. – Честно отвечайте, как на духу".

Ну вот, подопытные наши на сцене руками себя ощупывают.

"Нет, – говорят, – не болит".

Тётка к следующему, микрофон в морду суёт.

"Болит?"

"Нет, ничего не болит! Шёл на концерт - всё болело, а сейчас нет".

Тётка к другому, третьему, пятому. И все честно говорят, что все болячки как рукой сняло.

"Так-то вот, – тётка говорит, – за одну минуту вас шаман исцелил".

Потом к залу обращается победным голосом. Ну что, мол, убедились в великих силах шамана. Так что завтра шаман может заняться вами индивидуально, за небольшую плату, конечно. Долларов сто-двести в зависимости от болезни. Начала объяснять, куда ехать, чтоб шамана увидеть завтра. И тут тот самый дедуля, которого тринадцатым на сцену запустили, всю малину испортил. Как грохнется на пол. Это он всерьёз решил, что шаман его исцелил. Отставил вокер в сторону и попытался пойти ногами, как здоровый. Тётка всё мгновенно поняла. Сделала знак своим опричникам – Василию и Марианне. Те подхватили дедушку за руки, за ноги и утащили за кулисы. Тётка же сама вокер взяла и туда же за дедушкой вокер выбросила. И тут же начала пояснять народу неудачный эксперимент.

Во-первых, у шамана энергия дозирована ровно на двенадцать человек, а он тринадцатым припёрся. Во-вторых, как мы уже знаем, у дедушки изменения органические, которые лечить очень сложно. За один групповой сеанс это не вылечишь, нужно как минимум десять индивидуальных.

Всё правильно тётка говорит. К логике не подкопаешься.

Ну, а в-третьих… А в-третьих, шаман сейчас уходит, представление закончено. И те, кто наши сувениры не купил, имеют последний шанс приобщиться к шаманскому духу. Он по проходу, туточки, пойдёт и вы имеете шанс шамана коснуться. Потому как кто шамана коснётся, обеспечит себе долгую счастливую жизнь безо всяких болезней и неприятностей на работе.

Ну, конечно, теперь всё внимание на шамана. Про дедушку несчастного за кулисами

теперь все забыли. И вот действительно спускается шаман со сцены и медленно вальяжно идёт по проходу. И тут такое началось. Люди с другой половины зала как рванулись за шаманом. Прямо по стульям, прямо по головам. Ещё бы, забесплатно и без особых усилий обеспечить себе долгую счастливую жизнь. Я только этих халявщиков от себя да от жены с тёщей в сторону отталкиваю. Они ж как ненормальные. Затопчут насмерть и даже "Экскьюз ми" не скажут. Мне тётка какая-то локтём в глаз заехала, а жене моей прическу испортили. Потом шаман в фойе прошёл. Толпа за ним. Слава богу, уже кого-то другого топчут. Наконец, он совсем из аудиториума свалил. Посмотрел я на сцену. Ни тётки, ни коробейников уже нет. Это, я так понял, был такой отвлекающий манёвр, как у фокусников. Пока у нас всё внимание на шамана, его помощники баулы с деньгами похватали и бежать, пока народ не опомнился.

Ну, а потом все потихоньку начали в себя приходить. Гипноз шамана, видно, улетучился.

Слышу нормальную человеческую речь: "Софа, давай поторапливайся. На сэйл опаздываем. А вы, Наум Маркович, уж сами как-нибудь домой, на автобусе. А то ж сэйл – дело неотложное".

Ну и мы тоже выбрались из аудиториума. Наконец-то и у моей жены гипноз из головы вылетел.

"Зря, – говорит, – я сто долларов на шамана истратила".

"Точно, зря", – говорю.

"А чего ж ты меня не остановил?"

Это как обычно. В результате я во всём виноват.

Ну а потом рассказали эту историю своим друзьям, знакомым. Посмеялись да забыли, пока однажды этот шаман опять не вспомнился. А дело было так.

Сидели мы дома и смотрели по русскому телевидению кино. "Семь невест ефрейтора Збруева" называется. Очень хорошая кинокомедия. Лирическая, сентиментальная. Мы это кино уж раз десять смотрели. Там, значит, речь о том идёт, что один солдатик – ефрейтор списался, будучи на службе, с семью девушками. И как закончил службу, едет этих невест навещать. Выбирать самую-самую. Так вот, когда этот солдатик очередную невесту бросает и едет к другой, моя жена начинает плакать. Она у меня тоже очень сентиментальная. А когда, наконец, солдатик приезжает к седьмой невесте, к чёрту на рога, и выясняется, что никакой невесты-то нет, а заманил его председатель колхоза вырезкой актрисы из журнала, то моя жена всегда говорит: "Так ему, козлу, и надо!"

Ну так вот, смотрим мы это самое кино, и где-то между второй и третьей невестой у меня вдруг голова начала болеть от всего этого невестиного калейдоскопа. Жена у меня сразу диагноз поставила. "Мигрень это у тебя», – говорит. Она у нас как бы домашний доктор. Всё-таки не зря ассистентом у дантиста работает.

"Ну ничего, – говорит, – не страшно. Пройдёт. Таблетку только прими".

Пошла искать таблетку и спрашивает:

"Тебе какую таблетку дать? Русскую, беленькую, пирамидон – от головы. Или американскую, красненькую, эдвил – от всего".

Пока я решал, что лучше – от головы или от всего, она вдруг кричит:

"Смотри, что я нашла. Фотография шамана. Может, попробуешь?"

Я говорю: "Давай попробуем".

Примотали мне шамана на лоб, как тётка учила, лицевой стороной внутрь. Таблетки я принимать не стал, для чистоты эксперимента. Потом пошли дальше кино досматривать. Ну, смотрим дальше. И вот когда ефрейтор этот шестую, последнюю невесту бросил и едет к седьмой, то бишь к председателю колхоза, я вдруг почувствовал, что у меня ничего не болит. Полчаса назад голова болела так, что хоть на стенку лезь, а сейчас ничего. Не болит, не стучит, не тянет. Излечился полностью. На все сто.