Американская трагедия (с илл.)
Шрифт:
– Ты не очень бегай за этой Гортензией Бригс. По-моему, она просто кокетка. Вертит и Гетлером и другими. Ты только будешь плясать под ее дудку и ничего от нее не добьешься.
Но это честное дружеское предупреждение уже не могло образумить Клайда. Колдовство улыбки, магическая прелесть и сила юности, чувствовавшаяся в каждом ее движении, – все это окончательно вскружило ему голову, и он готов был отдать и сделать все, что угодно, еще за одну улыбку, за один взгляд, за пожатие руки. А ведь перед ним была девушка, которая не больше мотылька знала, к чему она стремится, и лишь недавно поняла, как удобно и выгодно использовать юнцов ее возраста или
Вечеринка оказалась обычным сборищем молодежи, где бурно проявляется стремление девушек и юношей подыскать себе пару. Китти Кин жила в простеньком домишке на бедной улице, где стояли голые декабрьские деревья. Но Клайду, внезапно охваченному страстью к хорошенькому личику, все вокруг казалось ярким, веселым и романтичным. Молодые люди, которых он там встретил, – девушки и юноши типа Ретерера, Хегленда, Гортензии, – все еще были для него истинным воплощением силы, непринужденности и самоуверенности, а он готов был душу отдать, лишь бы самому обладать этими качествами. Любопытно, что Клайд, хотя и нервничал немного, но благодаря новым друзьям быстро освоился и принял участие в общем веселье.
Для него это был случай наблюдать, как ведут себя и как развлекаются известного типа девушки и юноши, – зрелище, какого он не видел раньше, к своему счастью или несчастью, как вам угодно. Здесь, например, были в ходу особенно чувственные танцы, и Луиза, Грета и Гортензия предавались им с величайшей беспечностью. Многие молодые люди принесли с собой виски в карманных флягах и не только потягивали сами, но и угощали других – даже девушек.
Общая веселость от этого немало усилилась, отношения между юношами и девушками стали интимнее, флирт смелее. Гортензия, Луиза и Грета тоже принимали в этом участие. Иногда вспыхивали ссоры. И, очевидно, здесь вовсе не считали неприличным, если молодой человек обнимал девушку где-нибудь за дверью или держал ее у себя на коленях, сидя на стуле в каком-нибудь укромном уголке, или полулежал с ней на диване, нашептывая интимные и, несомненно, приятные ей признания. Правда, Клайд ни разу не заметил, чтобы Гортензия лежала в подобной позе на диване, но и она, как он видел, преспокойно усаживалась на колени к разным юнцам и шепталась с ними за дверьми. И это так обескураживало и злило его, что он решил больше с ней не знаться: слишком она доступна, вульгарна и безрассудна! Чтобы не показаться менее светским и опытным человеком, чем другие, Клайд пробовал все напитки, которые ему предлагали, пока наконец не набрался необычной для него храбрости и дерзости, – тут он осмелился, не то умоляя, не то упрекая, заговорить с Гортензией о ее слишком вольном поведении:
– Вы кокетка, вот что. Вам все равно, кому кружить голову, да?
Он сказал это, танцуя с ней после часу ночи. Юнец по фамилии Уилкинс играл на изрядно расстроенном пианино, а Гортензия с добродушным и кокетливым видом показывала Клайду новые па и смотрела на него томно и весело.
– Что вы хотите сказать? Не понимаю.
– Ах, не понимаете? – сказал Клайд сердито, но все же с натянутой улыбкой, за которой он пытался скрыть свое подлинное настроение. – Я уже слышал о вас. Вы всем кружите головы.
– Вот как? – воскликнула она с досадой. – Ну, вам-то я, кажется, не очень старалась вскружить голову?
– Да ну, не сердитесь, – сказал он просительно и вместе с тем ворчливо, опасаясь, что, пожалуй, зашел слишком далеко и может совсем потерять ее. – Я не хотел сказать
– Ну да, конечно, нравлюсь. Но что же я могу поделать?
– Так вот что я вам скажу, – хвастливо, с азартом выпалил он, – я могу тратить на вас куда больше, чем любой из них. У меня денег хватит.
Только за минуту перед тем он подумал о пятидесяти пяти долларах, которые уютно лежали у него в кармане.
– Ну, не знаю, – возразила она, очень заинтересованная этим, так сказать, денежным предложением и в то же время очень гордая своей способностью так воспламенять чуть ли не всех молодых людей.
Гортензия была не слишком умная девушка, очень легкомысленная и самовлюбленная; она не могла спокойно пройти мимо зеркала: каждый раз восхищалась своими глазами, волосами, шеей, руками и практиковалась в особенно пленительных улыбках.
Притом Гортензия не осталась равнодушна к тому, что Клайд был красив, хотя и очень юн. Она любила поддразнивать таких желторотых. С ее точки зрения, он был глуповат. Но он служил в «Грин-Дэвидсоне», хорошо одевался и, наверно, как он сказал, у него достаточно денег, и он охотно будет тратить их на нее. Иные юнцы, которые особенно нравились ей, имели в своем распоряжении не слишком много денег.
– Найдется сколько угодно таких, кто с удовольствием потратит на меня деньги!
Она тряхнула головой, взмахнула ресницами и снова улыбнулась своей самой пленительной улыбкой.
Лицо Клайда сразу омрачилось. Он был слишком слаб пред ее чарами. Лоб его наморщился, затем снова разгладился. Глаза горели, в них было страстное желание и горечь, давняя досада на жизнь и раздражение обойденного и обиженного. Конечно, Гортензия сказала правду. Найдутся люди, у которых денег больше, чем у него, и которые могут больше на нее тратить. Он смешон со своим хвастовством, и она насмехается над ним. Помолчав, он прибавил уныло:
– Наверно, вы правы. Но никто не любит вас так, как я!
Бескорыстная искренность этих слов польстила Гортензии. В конце концов, он не так уж плох. Они грациозно скользили под звуки неумолкавшей музыки.
– О, я не всегда так флиртую, – сказала она. – Ведь тут мы все свои, все хорошо знаем друг друга, всюду бываем вместе. Вы не должны осуждать нас.
Это была только искусная ложь, но все-таки она успокоительно подействовала на Клайда.
– Я бы отдал все на свете, только бы вы лучше относились ко мне, – молил он в отчаянии и восторге. – Я никогда не видел девушки лучше вас! Вы замечательная! Я от вас без ума! Давайте как-нибудь пообедаем вместе, а потом сходим в театр. Хорошо? Хотите завтра вечером или в воскресенье? Эти вечера у меня свободные, а остальные я работаю.
Она сначала колебалась, потому что даже теперь не была уверена, что захочет продолжать это знакомство. Ведь есть еще Гетлер, не говоря уже о многих других, все они ревнивы и внимательны. Хотя Клайд и готов тратить на нее деньги, но, может быть, лучше с ним не связываться. Он и сейчас уже слишком пылок, и, пожалуй, с ним будет много хлопот. Но в то же время кокетство – вторая натура Гортензии – не позволяло ей оттолкнуть Клайда. Вдруг он попадет в руки Греты или Луизы! И потому в конце концов она согласилась встретиться с ним в следующий вторник. Но он не должен приходить к ней домой и не должен провожать ее сегодня: у нее есть провожатый – мистер Гетлер. А во вторник в половине седьмого она будет около отеля «Грин-Дэвидсон».