Американская женщина вчера и сегодня
Шрифт:
Ну, а по поводу тех, кто, возможно, пожелал бы воздержаться от политической активности, замешанной на потребительстве, общество применяет свои санкции. Страх признан самым эффективным средством, срабатывающим там, где отказывают все другие. Вердикт О’Диа — одного из теоретиков тактики коммерческого террора — гласит: «Манипулирование на страхе — наше национальное спасение». Не брезгуют ничем. На рекламе детского питания стали печатать в углу цифры об уровне детской смертности. Вскоре цифры сменил катафалк, а затем — пустые детские туфельки в качестве все тех же печальных результатов родительского
Вывод таков:
«Тот, кто упорствует в нарушении стандартов потребления, — пишет Э. Стюарт, — столкнется с недоверчивыми взглядами и критическими оценками. Его будут считать подозрительным или слабоумным. Если он живет за счет продажи своего труда, то может лишиться рабочего места. Или от него отвернутся покупатели, если он служит продавцом. Или потеряет голоса избирателей, если он политик. Или лишится всех клиентов, если он врач или юрист. И уж наверняка от него отвернутся все его друзья…»
Стоящий за спиной рекламы большой бизнес стремится к тому, чтобы социальные узы текущего века были опосредствованы через прилавок, а любое отклонение от этого правила привело бы к неизбежному остракизму личности, было наказано потерей уважения или угрозой лишиться средств к существованию.
Эксплуатация страха во имя внедрения психологии потребительства вылилась в манеру изображать в журналах мир, в котором люди постоянно подвергаются недоброжелательной оценке окружающих, мир, где полностью отсутствуют позитивные связи между людьми.
«Вы будете поражены, обнаружив, сколько раз в день люди смотрят на ваши ногти, и каждый взгляд означает, что приговор вынесен, поскольку слишком многие берут за правило составлять мнение о новых знакомых на основе этой единственной детали».
Мораль? «Пользуйтесь лаком для ногтей».
Психология потребительства имеет и другие теневые стороны, разумеется, для личности тех американок, которые ей бездумно покоряются. Покупка, действующая как временный эмоциональный стимулятор, приносит лишь кажущееся облегчение. Соблазн решить с ее помощью какие-то реальные проблемы — восполнить нехватку престижа, компенсировать разочарование социальной ролью, преодолеть кризис духа — не приносит ожидаемых результатов. Она способна лишь на какое-то время отвлечь, но сами жизненные трудности не только остаются нетронутыми, но и имеют тенденцию усугубляться в результате безудержного потребительства.
«Индустрия пропаганды, — свидетельствует Э. Стюарт, — осложняет проблемы современной женщины, выставляя товары столь привлекательными, что они иногда соблазняются на покупку, не подумав, без тщательного изучения потребностей…»
Ему вторит американская исследовательница К. Амундсен:
«Компенсирующая способность потребителя в век назойливой рекламы, безработицы и жестких цен вряд ли может иметь какое-либо реальное значение… Женские журналы поощряют читательниц покупать все новые и новые вещи без учета их экономических возможностей».
А американский экономист С. Марголиус подсчитал, что типичная американская семья ежегодно тратит около 12 % своего дохода из-за различных жульнических приемов навязывания товаров.
Потребительскую психологию справедливо назвать
«Я уверен, что не одной молодой женщине, — заявляет американский журналист Р. Гари, — вступить на путь проституции „подсказали“ советы некоторых иллюстрированных женских журналов, настойчиво приглашающих читательниц организовать свой домашний быт по образцу миллионеров».
Добавим, не только на путь долгов и проституции. Ради победы в «крысиных бегах» потребительства женщины способны подтолкнуть и своих близких к еще большей низости. Так, кубинский писатель Р. Виво в книге «Ангола: крах мифа о наемниках», размышляя над мотивами, побудившими одного из наемников, Д. Герхарта, отправиться в чужую страну проливать кровь невинных людей, отчетливо представляет, как этот американец
«с завистью смотрит на дом соседа, намного больший, чем у него, с болью думает, что тот наверняка меняет автомобиль каждый год. Он долго не может заснуть, увидев, как жена отбрасывает журнал мод, полистав его без всякой цели, так как он ей никогда не пригодится»,
и понимает, почему Герхарт с такой легкостью пошел на преступление.
«Когда я узнал… что за хорошую плату вербуют людей для Анголы, я не колебался, — признается Герхарт, — поддержала меня и жена. Она даже сразу сообразила, какую легенду придумать для мальчиков».
Активно насаждаемая психология потребительства не знает никаких моральных и нравственных границ. Буржуазные идеологи готовы погреть руки на чем угодно, хотя бы на внешности американки, на ее стремлении быть красивой. И дело не ограничивается банальностями вроде рекламы краски для волос фирмы «Клиарол», обещающей новоявленным блондинкам хорошо провести время. Молодым американкам стали подбрасывать куда более сильные приманки: якобы с помощью ухоженной внешности им удастся создать видимость принадлежности к имущему классу и окопаться среди богатых, встретить «блестящего молодого человека». В журналах все чаще изображаются ситуации, когда отказ воспользоваться конкретным косметическим средством приводит прямехонько к личным несчастьям.
«От женщин ожидают, что они будут служить для мужчин сексуальными отдушинами, — пишет У. Стеннард, — а не их коллегами по работе или компаньонами в интеллектуальных начинаниях».
Подобная жизненная ориентация закономерна в обществе, где сфера приложения женских сил ограничена социальной дискриминацией и где за внешним поклонением женской красоте скрывается, по верному замечанию К. Маркса, «отношение к женщине как к добыче и служанке общественного сладострастия».