Американские дикари

МакЭвой Дж. Дж.

Он взял ее за шею, заставив встать на цыпочки.

— Не будь глупой. Я хотел раскроить тебе череп. Но это было напряженное утро для нас. Так что прими этот подарок и знай, что если ты когда-нибудь заговоришь о нас не так, как мы тебе разрешили, твой милый парень уже все о тебе знает, и поверь мне, на этот раз Дэниел не будет с тобой так нежен.

Он больше ничего не сказал ей, прежде чем повернулся к двери. Однако, прежде чем мы ушли, я взглянула на нее и склонила голову набок, рассматривая ее дрожащую фигуру.

— Хорошего дня, доктор

Льюис. Дэниел останется здесь на некоторое время, на случай, если у тебя возникнут какие-то сомнения.

Мы направились к машинам, и я заметила, что Монте и Федель пили кофе и ели кексы, в то время как Кейн стоял там и свирепо смотрел на них. Я улыбнулась; Монте и Федель не очень хорошо относились к новым людям.

Лиам открыл для меня дверь, и я села без возражений. Однако я пересела на другую сторону, пока не оказалась на водительском сиденье.

— Я за рулем, — сказала я.

— Только потому, что ты была так хороша, — передразнил он, прежде чем скользнуть рядом со мной и вручить мне ключи.

— Все, кто осталось, — это доктор Олден и прокурор. Я уверена, мы сможем что-нибудь придумать. С ними не будет слишком много хлопот. И нам все еще нужно разобраться с Птицеловом, — прошептала я, выезжая на дорогу.

Я хотела, чтобы Птицелов умер. Я не хотела, чтобы он страдал, и мне не нужен был какой-то причудливый, тщательно продуманный план. Я просто хотела, чтобы его голова была отделена от шеи. Конец.

— Беспорядок, который создал наш «скандал», должно быть, не дает ему покоя. Но я сомневаюсь, что это продлится дольше, чем еще неделю, — сказал Лиам, стиснув челюсти и откинувшись на сиденье грузовика. — Можно подумать, он просто остановится.

— А мы бы стали? — Я бы нет. — Раньше это был просто бизнес, но теперь мы дали отпор. Мы опозорили его и забрали его дочь, выглядя при этом такими же чистыми, как всегда. Он итальянец. Questo e l'orgoglio.

— Гордость? Что ж, это утешает, — сказал он, когда пришло понимание. — Я больше никогда не хочу быть застигнутым врасплох этим ублюдком. До сих пор мы отставали на два шага.

— Да, и я уверена, что у нас в доме есть по крайней мере еще одна крыса. — Я понятия не имела, кто это был, но я бы содрала кожу с их плоти ногтями, набитыми солью, как только узнаю.

Он вздохнул и ущипнул себя за переносицу.

— Конечно. Я попрошу Деклана просмотреть телефонные звонки…

— Я сделала это, пока меня не было. Я не смогла найти ничего подозрительного, но я знаю, что крот все еще есть. Я думаю, что это кто-то такой же близкий нам, какой была Адриана. Если моя мать смогла добраться до нее, то я могу только представить, до кого могла добраться Он. — Мысли об Адриане только разозлили меня.

Он напрягся, когда посмотрел на меня.

— На счет три мы говорим, кто, по нашему мнению, крот.

— Один… — Начал он.

— Два… — Я добавила, и на счет «три» мы одновременно сказали.

— Нил.

— Оливия.

Мы оба замолчали.

— Почему Оливия? — спросил он

меня, и все, что я могла сделать, это посмотреть на него, приподняв бровь. Однако он покачал головой. — Она ревнивая и избалованная, но я сомневаюсь, что у нее достаточно навыков, чтобы провернуть что-то настолько сложное.

Это было правдой, но…

— Может быть, если бы это была только Оливия. Но Птицелов мог бы защищать ее.

— Но Оливия категорически против нашего образа жизни. Мы «злые», помнишь? Даже садисты, по ее словам, — издевался он, когда мы остановились на светофоре.

— Знаешь, что я считаю садизмом? Люди знают, кто мы такие и чем занимаемся. Но все же они по-прежнему лгут, обманывают и воруют у нас, думая, что последствий не будет. Каким-то образом мы самые развратные в их гребаной логике. Не переходи дорогу мафии, и ты останешься в живых. Во скольких еще фильмах о мафии должен сняться Роберт Де Ниро, прежде чем люди поймут это?

Он посмотрел на меня, прежде чем разразиться приступом смеха.

— Послушай, я не уверен на сто процентов насчет Оливии, но мои инстинкты говорят мне не доверять ей. Почему ты веришь, что это Нил? — Спросила я его.

— Он мой старший брат, — ответил Лиам, как будто этого было достаточно. Но опять же, этого было достаточно. Я не была уверена, что что-то могло когда-либо загладить неприязнь между ними, но, в конце концов, Нил все еще был его братом.

— Ты думаешь, они замешаны в этом вместе? — Хотя я удивляюсь, как кто-то из них мог скрывать такое друг от друга.

Лиам на мгновение задумался, а затем вздохнул, когда его телефон зазвонил. Потянувшись за ним, он быстро прочитал текст и ухмыльнулся.

— В чем дело?

— Глава администрации Белого дома интересуется, было ли у нас время приехать с визитом в конце следующей недели на церемонию награждения и ужин, посвященный нашей службе. Идеально. Давай уедем завтра.

Что?

— Завтра? Какого черта нам это делать? — Я только что вернулся.

— Мы на войне, Мел. Мы не торопились с разборками, насколько это было возможно, — Он улыбнулся, прежде чем сесть. — Но пришло время нам прекратить ссориться на нашем заднем дворе и перейти к Птицелову. Он отделял свою криминальную жизнь от профессиональной, так что теперь мы столкнем их и посмотрим, как все сгорит.

— Я не пироманьяк, но ты вполне можешь им быть, — сказала я, сворачивая в город. — Прекрасно. Но я действительно хочу, чтобы вся семья тоже поехала со мной. Хотя бы для того, чтобы присматривать за ними.

— Коралине и Деклану придется остаться. С уходом Роя в дилерах образовалась пустота. Кто-то другой попытается испытать свою удачу и сделать шаг вперед, я бы предпочел держать их всех на очень коротком поводке, — напомнил он мне.

— Короткие поводки легко приводят к хозяину, — я сделала паузу, на мгновение задумавшись. — Ты когда-нибудь думала, что, возможно, Деклан и Коралина могли бы быть кротами?