Американские дикари

МакЭвой Дж. Дж.

— Ну, если есть кто-то, кто может провернуть что-то подобное, то это я, — сказала она.

Иногда ее эго.

— Мы сделаем это, — ответил я, зная, что она уже прикидывает логистику в уме.

Она снова протянула руку и сняла Деклана с удержания.

— Деклан, попроси Коралину слегка поколотить ее, но ничего серьезного. Мы с тобой сегодня вечером отправляемся на рыбалку. Будь наготове. — И с этими словами она отключила телефон, прежде чем посмотреть на меня. — Прежде чем мы на самом деле это сделаем, я хочу, чтобы наш козел

отпущения уже был на месте.

— Хорошо, — кивнул я.

— Мы на месте, сэр, — сказал Монте несколько громко из-за затычек в ушах. Было легко сказать, что мы больше не в престижных районах округа Колумбия, и что мы были где-то к юго-западу от капитолия.

То, что должно было стать небольшой фотосессией в недавно построенном молодежном центре, на самом деле было тем же местом, где мы могли видеть наших клиентов.

Юго-запад был одним из наших крупнейших потребителей. Конечно, они не знали, что это были мы, но проверить торговлю здесь не помешало.

ГЛАВА 23

«Когда-нибудь ты оглянешься на этот момент своей жизни как на такое сладкое время скорби. Ты увидишь, что ты была в трауре, и твое сердце было разбито, но твоя жизнь менялась…»

— Элизабет Гилберт

НИЛ

Я плеснул водой на лицо и сделал глубокий вдох, прежде чем осмелился взглянуть на себя в зеркало в ванной. Не оборачиваясь, я понял, как она вошла. Ее голубые глаза сфокусировались на мне, когда она прижалась к двери.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — Спросил я ее, доставая несколько бумажных полотенец из автомата. Я осмотрел туалет, чтобы убедиться, что мы были единственными людьми здесь.

— Нил, пожалуйста, не будь таким.

— Каким? — Я заорал на нее. — Каким я не должен быть, Оливия? Расскажи мне, раз уж ты так чертовски много знаешь.

Она опустила голову, и я решительно шагнул к ней, схватил ее за руку, притянул к себе и заставил посмотреть мне в глаза.

— Ты опозорила меня, — усмехнулся я всего в нескольких дюймах от ее лица. — Ты выставила меня дураком. Из всех людей в этом мире ты должна была знать меня. Ты должна была знать, чего я хотел, и уж точно не разрушения моей семьи. Семья — это все. Она превыше всего, и ты даже не подумала, что бы я чувствовал, если бы Авиан убил моих братьев, моего отца, мою мать.

— Я сделала это ради нас! Мы оба знаем, что твоя семья никогда не примет тебя! — воскликнула она.

— Ты сделала это для себя! Иисус гребаный Христос, тебе насрать на всех, кроме себя. Теперь ты стоишь передо мной, пытаясь казаться невинной, как будто ты не пошла против правил. Как будто ты не плюнула на все, на создание чего моя семья потратила десятилетия. Знаешь ли ты, что ирландцы делают с людьми, которые делают то, что сделала ты? Я веду себя таким образом, избегаю тебя, улыбаюсь на камеры, потому что это единственное, что мешает мне свернуть твою гребаную шею и облить тебя кислотой. — Отпустив ее, я прошел мимо нее и открыл дверь. — Если ты когда-либо заботилась обо мне, Оливия,

сыграй свою роль, потому что между нами все кончено. А теперь пойдем.

Она сглотнула, вытирая слезы и поправляя платье. Повернувшись ко мне, она взяла мою протянутую руку. С улыбкой мы направились к обеденному столу, за которым сидел мой отец в ожидании. Оливия подошла и поцеловала его в щеку, прежде чем сесть, а я пожал ему руку в знак приветствия. Он посмотрел на меня тем же усталым взглядом, с которым смотрел на меня всю мою жизнь, и мне захотелось сказать ему, что я понимаю.

— Итак, Оливия, ты уже выбрала место на семейном кладбище? — небрежно спросил он ее, наливая себе чаю.

У нее отвисла челюсть.

— Это довольно мило, у нас есть фотографии, выгравированные на черном мраморе, — добавил он, делая глоток.

Казалось, что все в семье так или иначе стали ее мучить. Но она заправила свою постель и теперь будет лежать в ней одна. Для нее не было спасения. Несмотря на то, что она была на открытом месте, Мелоди убедилась, что ее приказы были четкими: если Оливия попытается убежать, мы должны были целиться ей в ноги.

ДЕКЛАН

Я наблюдал за ней, когда она изо всех сил ударила его кулаком в шею. Он схватил ее за руку и потянул вверх, пока ее тело не ударилось о полотно боксерского ринга Лиама. Перевернувшись на бок, она заставила себя подняться, прежде чем вытереть кровь из носа и восстановить свою стойку.

Федель уставился на нее на мгновение, прежде чем поднял руки и сделал пару шагов назад. Они кружили друг вокруг друга, их взгляды не дрогнули. Наконец, она прыгнула вперед, и он схватил ее за талию, пытаясь остановить. Однако она изогнулась и обвила ногами его шею, прежде чем перевернуть его. Они боролись на земле до тех пор, пока я больше не мог видеть, как он прикасается к ней.

— Хватит. Отвали от моей жены, — сказал я так спокойно, как только мог, пока шел к рингу. Они оба посмотрели на меня, на мгновение сбитые с толку, но что меня разозлило, так это веселое выражение, появившееся на лице Феделя.

Не говоря больше ни слова, он встал, в то время как Коралина осталась на земле, делая глубокие вдохи.

— Спасибо тебе, Федель, — сказала она ему.

Я наблюдал, как он кивнул нам, и следил за каждым его движением, когда он уходил с ринга.

— Приготовься, мы нанесем визит нашему гостю, — заявил я.

— Я сразу же этим займусь, — ответил он, уходя.

Повернувшись обратно к моей жене, я увидел, что она все еще не пошевелилась.

— Ты ревнуешь без причины, Деклан.

— Я не ревную, мне просто не нравится смотреть, как мою жену избивает какой-то мужчина.

Она повернула ко мне голову и слегка усмехнулась.

— У меня был шанс побороться.

— Он сдерживался, поверь мне.

Она выглядела такой обескураженной, что мне захотелось себя пнуть.

— Не то чтобы у тебя плохо получалось. Но Федель занимается этим десятилетиями. Были моменты, когда ты удивляла нас обоих, та штука с ногой, которую ты вытворял, была…

Сексуальной.