Американские рассказы и повести в жанре "ужаса" 20-50 годов
Шрифт:
— Вы или ваша жена?
— О ней и речи быть не может, — Петерсон слабо улыбнулся. — Это самая прекрасная женщина на свете.
— Что — нибудь скрытое, подсознательное?
Хозяин дома покачал головой.
— Нет. Она — само совершенство.
Так закончилась их беседа. Доктор обещал остаться до конца недели, хотя понимал, что его присутствие не принесет никакой пользы. Он снова обедал вместе с супругами. Миссис
Во всем этом чувствовалось нечто, непонятное доктору. Желая спокойной ночи седовласому хозяину дома, он поделился своими сомнениями.
— Я сам ничего не понимаю, — признался Петерсон. — Наверное, так до самой смерти и не пойму. Чувствую, виновата наследственность, но ничего не могу доказать.
Доктор заперся в своей спальне и сразу же лег. Его клонило ко сну, и в то же время не отпускало сильнейшее напряжение. Надеюсь, за ночь отдохну, подумал он. Но сон оказался недолгим. Вскоре громкий стук в дверь заставил его вскочить с постели.
— Кто там?
— Это я, Йорри. Откройте!
— В чем дело?
— Мальчишка, Александр. Опять удрал от меня; нигде не могу его найти.
— Может быть, он в лесу?
— Нет. Все наружные двери заперты. Он где-то в доме.
— Вы хорошо его искали?
— Везде где только можно. Лакей заперся у себя. Я осмотрел весь дом, не заглядывал только в комнату хозяина.
— Надо посмотреть и там! Подождите, я сейчас что-нибудь накину. Одну минуту! Он ведь запирает свою дверь? Ваш хозяин постоянно предупреждал меня не оставлять комнату открытой. Вы уверены, что он принял меры предосторожности?
— Вечером дверь точно заперли. Я проверил. Каждую ночь обхожу спальни.
— У кого-нибудь еще есть ключи от этих комнат?
— Только у миссис Петерсон. Думаю, у нее хранятся все ключи. Но она спит у себя, ее дверь на замке. По крайней мере, так было вечером.
— Думаю, Александра
— Если он зашел к матери, тогда все в порядке. У них полное взаимопонимание. Она с ним что хочет, то и делает.
Они бросились вверх по лестнице. Комната миссис Петерсон оказалась открытой, внутри никого, постель нетронута. Такого они не ожидали. Дверь в соседнее помещение, — спальню ее супруга, — прикрыта, но не заперта. Йорри толкнул ее и щелкнул выключателем.
Но прежде чем зажегся свет, из темноты донеслось странное, глухое рычание. Потом вспыхнули огни люстры. На полу они увидели все семейство Петерсонов. Глава дома распростерся посередине. Его рубашка была изорвана в клочья, он лежал тихо и неподвижно. Справа, терзая зубами руку отца, скорчился Александр, его ладони и щеки густо измазаны красным. С другой стороны к Петерсону припала его жена. Она жадно пила кровь из раздутой вены на шее. Зубы и платье покрыты алыми пятнами, а когда она подняла голову, вместо знакомого лица они увидели маску свирепого, но довольного и сытого демона. Казалось, она раздражена светом и тем, что ей помешали, но была слишком занята насыщением, чтобы понять, что происходит. Женщина продолжала пить кровь, но мальчик сердито зарычал. Оверфилд быстро вытолкал Йорри из комнаты, потушил свет и захлопнул за собой дверь. Потом схватил бывшего борца за руку и потащил за собой вниз.
— Где телефон? — крикнул он.
Немного придя в себя, Йорри подвел его к аппарату. Доктор сорвал трубку.
— Алло! Алло! Центральная? Мне нужен коронер. Нет, я не знаю, какой у него номер. Зачем мне номер? Живо давайте сюда коронера! Алло! Это коронер? Вы меня слышите? Говорит доктор, доктор Оверфилд. Немедленно выезжайте в имение Филиппа Петерсона. Здесь совершено убийство. Да. Он умер. Причина смерти? Наследственность. Не понимаете… Правильно, как вам понять! Послушайте меня. Ему перерезали горло, возможно, осколком стекла или чем-нибудь другим. Это вы понимаете? Помните того мальчика? Приезжайте, я подожду вас здесь.
Доктор повесил трубку. Йорри не отрывал от него взгляда.
— Хозяин всегда беспокоился из-за мальчика, — произнес он.
— Теперь может больше не беспокоится, — отозвался доктор.