Американский доктор из России, или история успеха
Шрифт:
Он напомнил, что много лет назад подобный случай произошел в нашем госпитале с другим знаменитым хирургом из Англии.
Но одно дело бывает давать объяснения коллегам — и совсем другое в суде. Больше половины американских хирургов проходят через это. Суды прибавляют немалую долю к невидимым миру слезам докторов. Моя «страховка от ошибок», как заведующего отделением, покрывала меня на сумму до пяти миллионов. Пациенты, как правило, просят больше, но соглашаются и на то, что им дают. Нет никаких точных расценок, все зависит от искусства адвокатов — со стороны пациента и со стороны доктора. Но окончательное решение выносят присяжные, а это подбор случайных людей, некомпетентных в медицине, легко
Суды над докторами подробно описывают в прессе и показывают по телевидению. Поэтому общественное мнение американцев не на стороне докторов. И бывает немало случаев нелепых судов и несправедливых решений.
Отношения врач — пациент в сегодняшней Америке сильно отличаются от их отношений в старые времена и от отношений в России и других странах. Раньше пациенты относились к своим докторам, особенно к хирургам, с полным доверием. А доктора лечили пациентов, не думая только о том, сколько они за это получат. Мой отец повторял старую врачебную поговорку: «Врач любит своего пациента даже больше, чем пациент любит врача». Но теперь эти отношения сильно коммерциализировались. Доктора принадлежат к богатейшим людям — после банкиров, бизнесменов и юристов. Люди, став из пациентов клиентами, платя за медицинские услуги, все реже испытывают к врачам простое чувство благодарности. В глазах многих хирурги перестали быть «избавителями», наоборот, к ним относятся подозрительно: а нужна ли операция? Потому что врачи и впрямь нередко делают так называемые ненужные операции.
Моя Ирина очень просто и точно сформулировала ситуацию:
— В России я боялась, что доктор мне не сделает чего-то, что мне надо; в Америке я боюсь, что доктор сделает мне больше, чем надо.
Судить докторов, особенно хирургов, в США стало просто модой. Но, по статистике, доктора все-таки выигрывают более чем в трети процессов.
Нет никаких универсальных рецептов, как избежать судов. Однако есть рекомендации, которые помогают докторам выиграть их. Доктор должен иметь деловые отношения со своими пациентами. Быть просто добрым и внимательным ничего не значит, потому что больных и юристов это не трогает. Доктор обязан отвечать на вопросы больных, предупреждать о возможных осложнениях и обязательно заисывать весь ход лечения в историю болезни. Не все это делают и бывают наказаны — юристы на суде обвиняют врачей в невнимательности и пренебрежении.
Самая надежная гарантия защиты докторов — письменный договор, consent. Без него нельзя лечить ни в офисе, ни в госпитале, ни, тем более, делать операцию. В договоре должно быть подробно указано, что предстоит врачу сделать для лечения больного, и он подписывает его в присутствии свидетеля. Такие договоры были предложены давно как защита пациента от доктора, который почему-либо может сделать больше, чем нужно. Теперь правильно составленный договор служит для защиты доктора от пациента. Старую поговорку можно изменить: «Врач не доверяет своему пациенту даже больше, чем пациент боится врача».
Но доктора занятые люди, и многие не сами вписывают в договор, что будет сделано, а дают это делать резидентам или помощникам. А потом, уже на суде, сами удивляются.
Мой несчастный пациент Филл Кэлли на меня в суд не подал. Я всегда старался иметь добрые отношения со своими больными и не жалел на них времени. И на этот раз я подробно и честно объяснил этому американскому парню все, даже показал свой рисунок его поврежденной артерии. У него было ко мне такое доверие, что он потом согласился на то, чтобы я сделал ему вторую операцию. Она была еще сложней, но прошла успешно,
Венесуэла и Аруба
У людей, живших и в Европе и в Америке, сложилось такое остроумное наблюдение: европейцы работают, чтобы жить, а американцы живут, чтобы работать. Действительно, работают американцы очень много, больше, чем другие (правда, за это и получают больше других). Отпуска в Америке очень короткие — большинство имеют всего две недели оплаченного отпуска в году. Частные доктора могут отдыхать сколько хотят. Но отрываться от работы надолго им невыгодно — жалко денег. Поэтому большинство докторов берут одну неделю отпуска летом и еще одну зимой. И почти все летают отдыхать на острова Карибского моря. Островов в том жарком тропическом море множество, некоторые — самостоятельные маленькие государства, другие принадлежат Америке, Англии, Голландии или Франции. Благословенный край: там круглый год ровная жаркая погода, прекрасные пляжи и комфортабельные отели. За неделю пребывания на островах люди успевают расслабиться, загореть и наплаваться в море — чего же больше?
Мы с Ириной еще не летали ни на один остров и решили исправить это упущение. Полистав путеводители, она выбрала остров Маргарита, один из популярных курортов. Он принадлежит Венесуэле, находится близко от нее. После отдыха мы собирались перелететь в столицу страны Каракас. Ирина по телефону заказала так называемый пакет на всю поездку — это комбинация перелетов с оплаченными номерами в гостиницах «Хилтон» на острове и в Каракасе. Пакет гораздо дешевле, чем стоимость полетов и отелей в отдельности.
Узнав через моего друга Уолтера Бесера о моем приезде, главный хирург венесуэльской армии пригласил меня посетить военный госпиталь в Каракасе и прочитать лекцию докторам. Американские хирурги не часто залетают в эту страну. Кроме того, я знал, что в Каракасе живет моя троюродная сестра Мура Голяховская, немного младше меня. Я с ней никогда не встречался, но она приезжала в Нью-Йорк и виделась с моей мамой (которой приходилась племянницей). Я слышал, что Мура — одна из самых знаменитых актрис кино и театра в Южной Америке, выступающая под сценическим именем Мисс Америка Алонсо. Конечно, было интересно познакомиться со знаменитой родственницей. Я позвонил ей перед отлетом:
— Алло, это говорит Владимир Голяховский.
Раздался красивый глубокий голос:
— Как приятно! Мне еще ни разу не звонил никто с фамилией Голяховский…
Мы договорились о встрече.
Маргарита — это довольно большой остров по сравнению с другими в Карибском море. С одной стороны его омывает море, с другой — Атлантический океан.
Отель «Хилтон», как и по всему миру, стоит в лучшем месте — у широкой красивой лагуны, опоясанной рощами кокосовых пальм. Первое, что мы услышали, войдя в свой номер, — громкие крики попугаев на деревьях за громадным мраморным бассейном; второе — спокойный накат волн в лагуне. Разморенные жарой туристы валялись под зонтами у бассейна или в шезлонгах у лагуны. Люди там со всего мира, особенно много из Германии. Крики попугаев смешивались с гортанной немецкой речью.
Вечером мы спустились в просторный ресторан отеля. На эстраде молодой венесуэлец пел под гитару народные песни. Пока нам готовили блюда, я подошел к нему, дал пять долларов и попросил:
— Спой для моей жены «Беса мэ мучо».
В 50-е годы это была очень модная в СССР песня, записанная на грампластинки. Вся столичная молодежь была от нее без ума. Но я тогда работал в Петрозаводске и еще не слышал ее. Оттуда я писал письма и стихи Ирине, студентке МГУ, в которую был влюблен уже год. Как-то я приехал в отпуск в Москву, и мы пошли с ней гулять. Ирина поддразнивала меня, напевая мелодию «Беса мэ мучо».