Американский доктор из России, или история успеха
Шрифт:
— В России я читала романы, а теперь я вынуждена читать инструкции по ведению финансовых дел, — жаловалась она.
Сам я читал книги по искусству и истории, поражаясь терпению и настойчивости Ирины. В результате она все-таки научилась вникать в детали того, как делать более выгодные денежные вложения и как не допускать при этом ошибок. Однако на все нужен живой опыт. Она просила меня:
— Ты бы поговорил с вашими докторами: что они делают со своими деньгами?
Все наши доктора, которые работали по двадцать-тридцать лет, ездили на дорогих машинах, жили в дорогих районах и в богатых домах, у многих было по два-три дома. И они скупали участки земли для будущей продажи, потому что цена недвижимости всегда растет. Накопив деньги, одни покупали рестораны, другие заводили
Я предполагал, что Виктор тоже имел несколько миллионов, но что он с ними делал, было для меня тайной. Мне только было известно: если дверь в его кабинет закрыта и секретарь никого не впускает, это значит, что Виктор говорит по телефону со своим маклером на Нью-Йоркской Бирже. По многим признакам я замечал, что с возрастом Виктор все больше уходил в себя, становился все более скуповатым. Он уже давно перестал платить мне каждый месяц за илизаровские операции, хотя я по-прежнему их планировал и во многом ему помогал. Правда, теперь я уже сам хорошо зарабатывал. Как-то раз я сказал ему:
— Виктор, у нас с Ириной накапливаются деньги. Скажи, что ты делаешь со своими?
Тема его сразу заинтересовала. Он доверительно сказал:
— Знаешь, в мои молодые годы заработки хирургов не были такими высокими, как теперь. К тому же при пяти растущих детях вообще невозможно стать богатым. На жизнь хватало, и этого было достаточно. Теперь дети выросли, встали на ноги, у меня накопились деньги. И я вынужден заниматься деньгами. Самое выгодное, конечно, — это покупать недвижимость: дома, квартиры, участки. Это постоянно растет в цене и дает большой доход при продаже. Но я не люблю вникать в хозяйственные дебри. Я вкладываю деньги в акции. На бирже у меня есть свой маклер, он дает мне советы — куда вкладывать, где и сколько покупать и продавать. За это он берет 10 процентов от прибыли.
— Да, но, играя на бирже, можно все потерять.
— Можно, конечно. Вложение денег в акции — это особое искусство. Все зависит от искусства маклера. Но история показывает, что за долгий срок акции всегда растут и делают деньги. Есть так называемое агрессивное вложение — в большие и новые компании, которые быстро взлетают вверх, но могут так же быстро и рухнуть. А есть консервативное вложение — в небольшие, зарекомендовавшие себя устойчивые компании. Молодые могут позволить себе быть агрессивными, но в твоем возрасте лучше вкладывать деньги консервативно. И надо иметь такого маклера, которому можно доверять: где есть деньги, там всегда есть и соблазн воровства. Много жуликов крутятся вокруг чужих денег.
— Бессер мне рассказывал, что его маклер украл у него 250 000 долларов и сбежал с ними и с деньгами других вкладчиков.
— Вот видишь! Найди себе подходящего маклера. Мой очень занят и новых клиентов не берет.
Мы с Ириной тоже не любили дел, связанных с хозяйственными хлопотами, поэтому решили не связываться с недвижимостью. А на счету в банке деньги растут медленно, это может перекрываться ростом инфляции. Акции и облигации дают намного более высокий процент. Но где найти проверенного маклера? Нам уже были предложения от разных маклерских компаний — они звонили и даже приходили домой, соблазняя вкладыванием денег в их фирмы. Один из них, начинающий парнишка, долго рассчитывал на калькуляторе наши возможности и сказал: через полтора-два года у вас будет миллион.
Миллион?! Не то чтобы это представлялось несбыточной мечтой, но сама по себе цифра казалась нам нереальной. И, хотя он старательно уговаривал нас заключить контракт с их фирмой,
Ирина поговорила со своим шефом доктором Майклом Розеном.
— Я знаю одного маклера, — сказал Майк, — на которого можно положиться. Он уже двадцать лет управляет денежными вложениями всей нашей семьи.
Так у нас появился свой маклер — мистер Мэл Бернхард из известной маклерской фирмы «Соломон — Смит — Барней». Это был уже второй человек после Джона Витковского, занявшийся устройством наших денег.
Что такое маклерские фирмы? Для непосвященных это очень сложные и запутанные организации. Кроме тысяч маклеров в них есть специалисты по стратегии рационального вкладывания. Они в курсе всех политических и экономических проблем мира и следят за всеми компаниями, выпускающими акции и облигации. Денежный рынок чувствителен ко всем событиям в стране и в мире. В зависимости он этих событий корпорации указывают, сколько он выпустили акций и какова их стоимость на сегодняшний день. Зная репутацию фирм и тенденции роста или падения их стоимости, маклеры покупают или продают акции.
Нью-Йорк — финансовая столица мира, Нью-Йоркская Биржа — ее мозговой центр. Она была организована в конце XVIII века. Борьба США за независимость от Англии дорого стоила молодым Штатам. К 1790-м годам у них был большой внешний долг. Чтобы его покрыть, правительство выпустило облигаций на сумму 80 миллионов долларов. Среди населения началась бешеная спекуляция этими облигациями. Группа из двадцати четырех маклеров решила взять процесс под свой контроль, чтобы избежать разорения. Они заключили между собой договор, установив минимальные проценты выгоды от продажи и обязались координировать ведение сделок. Этот договор они подписали под платановым деревом на тихой улочке Уоллстрит, на окраине города. Уоллстрит — «улица стены» — так называлась потому, что на ней стояла деревянная городская стена. Захватив инициативу торговли облигациями и другими ценными бумагами, маклеры потом вели все дела в кофейне на той же улице. Все было организовано просто: заходи и покупай или продавай. Так родилась Биржа. С ростом города и она росла и становилась все более влиятельной. Тысячи посыльных бегали туда и обратно, разнося вкладчикам сведения от маклеров и принося им обратно указания.
В течение ста лет на Уоллстрите выросли, почти вплотную друг к другу, 30-40-этажные здания крупнейших банков страны и мира, и эта улица стала известна по всему свету как символ капитализма. Посыльных сменили телеграф и телефон. На Бирже продавалось и покупалось так много акций и ценных бумаг, что стало трудно определять общий ход ежедневных операций: куда шел денежный рынок — вверх или вниз. Поэтому в 1884 году аналитики биржевого рынка Чарльз Доу и Эдвард Джонс предложили способ определения финансовых тенденций дня: сложить цену акций 30 наиболее активных корпораций и разделить на цифру, которая отражает разницу дневных цен (сколько вверх, сколько вниз). Цена бумаг остальных компаний обычно следует, с некоторыми колебаниями, за этими основными показателями. Это определение с тех пор называется «Индекс Доу-Джонса» и диктует финансовую погоду по всему миру.
Теперешнее массивное здание Нью-Йоркской биржи было построено в 1903 году. Однако до Первой мировой войны самой большой биржей мира считалась Лондонская. Но война обескровила финансовую систему Европы, один доллар равнялся тогда миллионам немецких марок, и с 1918 года Биржа Нью-Йорка заняла лидерство в мире по объему купли-продажи акций. С началом эпохи электроники по стене Биржи побежали цифры светового табло, теперь в огромном зале намного меньше маклеров — большинство из них могут следить за ростом и падением цен и проводить свои операции не покидая своих офисов, по каналам связи. Вкладчики могут сами следить за состоянием акций по экранам телевизоров (для этого есть специальные каналы) и по Интернету. Но в зале Биржи до сих пор есть маклеры, которые там работают. За день через руки одного такого маклера проходит акций и ценных бумаг на сумму в среднем около двадцати миллионов долларов. А общая сумма дневных операций составляет триллионы долларов.